Почти
все, кто имеет дело с человеческими
делами - политологи, философы, литераторы,
экономисты, психологи, лингвисты,
социологи, богословы, антропологи,
педагоги и психотерапевты - продолжают
говорить о человеческом поведении таким
вот донаучным образом. Каждый выпуск
ежедневных газет, журналов, профессиональной
периодики и любая книга, имеющая
какое-либо отношение к человеческому
поведению, дадут нам обилие примеров.
Нам говорят, что для управления
численностью населения мира мы должны
изменить отношение
к детям, преодолеть гордость
числом потомства в семье или половой
потенцией, обрести определенное чувство
ответственности по
отношению к потомству, и уменьшить роль,
которую играет многодетность семьи в
преодолении забот
старости. Мол, борясь за дело мира, мы
имем дело с волей к
власти или параноидальными
заблуждениями властителей,
и мы якобы должны помнить, что войны
начинаются в умах
людей, что якобы есть нечто самоубийственное
в природе человека
- наверно, инстинкт
смерти, который приведит
к войнам, и что человек является
агрессивным по своей
природе. Для решения
проблем бедных, мы мол, должны прививать
им самоуважение,
поощрять инициативу
и уменьшать чувство
безысходности. Чтобы
преодолеть недовольство молодежи, мы
должны дать ей смысл
жизни и уменьшить её
чувство отчуждения
или безнадежности.
Понимая, что у нас нет эффективных
способов достичь что-либо из этого, мы
сами можем испытать кризис
веры или потерять веру
в себя, которую можно
якобы восстановить лишь путем возвращения
к вере во внутреннюю
силу личности. Всем
этим нас пичкают ежедневно, и почти
никто не ставит это под сомнение. Однако,
ничего подобного нет в современной
физике или большей части биологии, и
этот факт вполне может служить объяснением
того, почему наука и технология поведения
так сильно отстали.
Обычно
предполагают, что "бихевиористские"
возражения против идей, чувств, черт
характера, воли и так далее, относятся
к тому материалу, из которого они якобы
сделаны. Некоторые проклятые вопросы
о "природе сознания", разумеется,
дебатировуются на протяжении уже более
чем двух с половиной тысяч лет, и до сих
пор остаются без ответа. Как, например,
может сознание двигать телом? Это
продолжается и поныне; в 1965 году Карл
Поппер мог поставить вопрос таким
образом: "Мы хотим понять то, как такие
нематериальные вещи, как цели,
раздумья, планы, решения, теории, сомнения
и ценности могут играть
свою роль в осуществлении материальных
изменений в материальном мире." И,
конечно, мы также хотим знать, откуда
берутся эти нематериальные вещи. На
этот вопрос у древних греков был простой
ответ: от богов. Как Доддс отметил,
древние греки веровали, что если человек
вел себя глупо, то это было оттого, что
враждебный ему бог вселил άτη (страсть)
в его груди. А дружелюбный бог мог дать
воину дополнительное количество μένος,
с помощью которого тот будет блестяще
сражаться. Аристотель думал, что в мысли
есть что-то божественное, а Зенон считал,
что разум и есть
бог.
Мы не можем продолжать сегодня в том же
духе, поэтому самой распространенной
альтернативой является ссылка на
предшествующие материальные явления.
Общечеловеческие качества, этот продукт
эволюции человеческого рода, как
утверждают, объясняют часть работы его
сознания, а остальную часть - история
его личного опыта. Например, из-за
(материальной) конкуренция в ходе
эволюции люди теперь имеют (нематериальное)
чувство агрессивности, которое приводит
к (материальным) актам враждебности.
Или же (физическое) наказание, которому
подвергается маленький ребенок, когда
его поймают за сексуальными играми,
производит (нефизическое) чувство
страха, которое препятствует его
(физическому) сексуальному поведению
в зрелом возрасте. Этот нематериальный,
нефизический этап, очевидно, простирается
на длительные периоды времени: агрессия
уходит корнями в миллионы лет эволюционной
истории, и страх, пережитый в детстве,
гнетет даже до старости.
