Все принялись копаться в карманах и сумках.
– У меня есть. – Олеся протянула простенькую заколку для волос.
– Ну, с богом!
Он еще немного поколдовал под рулем, и с третьего раза машина завелась.
– Почти полный бак. Куда ехать-то?
– Дорога тут должна быть одна, – задумчиво протянул Павел. – Выезжаем со стоянки – и по указателям до города.
– А в городе?
– В полицию. Надо выяснить, что происходит и где связь, расскажем про аэропорт. У местных спросим, как проехать, как только кого-то увидите, сразу тормозите. Потом в гостиницу – отдыхать.
– Это если дороги расчищены и нас не занесет по крышу посередине шоссе.
«Господи, как там мой сын?» – подумал Павел.
Из разбитого окна несло ледяным холодом, его плечо уже усыпали снежинки. Пиарщик попытался заткнуть дыру рюкзаком, но все было тщетно.
* * *
Машина еле тащилась, Алексей вел, словно древний дед.
«Добро пожаловать в Краснополярск» – поприветствовала острая фиолетовая стела по правому борту.
Владимир кутался в широкий шерстяной шарф и снимал дорогу на видео. Он понимал, почему Смирнов едет так медленно и внимательно всматривается в ночь, но все равно бесился. Их неприязнь тянулась уже давно: с тех пор, как они работали в одной редакции. Тогда мужчины корпели над совместным эксклюзивным материалом о российской робототехнике, но все время ругались, споря о том, как подать контент. Алексей хотел больше серьезной подачи и наукообразности, Торшин говорил, что такие форматы никому не интересны, сайту нужен трафик и материал должен быть понятным широкой аудитории, завлекающим и чуточку скандальным.
Кончилось тем, что Владимиру слили важный инсайд по теме, он уволился и унес наработки с собой, а потом опубликовал все в своем блоге. Редакция «Российской промышленности» грозилась судом, последовал большой скандал, который принес Торшину известность в интернете и стал первой ступенькой к званию TechKing.
Дорогу наверняка чистили днем, но ее уже успело занести слоем снега в пару десятков сантиметров, под которым запросто могла прятаться наледь. Видимость была скверная – фонари располагались далеко один от другого, а в лобовое стекло неслись мелкие белые крупинки. Слева и справа – глухое черное небытие: дорога вилась через древний лес, грозно нависавший над машиной покосившимися верхушками и прятавший свое нутро за рядом толстых стволов. Далеко впереди, в небе, было видно размытое светлое пятно, наверно, это и был город.
Проехали прогалину, уходившую в ночь. На мгновение в окне появился целый лес белых мачт.
– Что это? – поинтересовалась Кира.
– Ветровые турбины, – отозвался Паша. – Они тут энергию по-всякому добывают. И ветроэнергия есть, и мини-гидроэлектростанция работает, когда тепло, и солнечные батареи весной-летом развертывают. И бензин используют. И росений, естественно.
– Для чего ты это снимаешь? – Кира переключилась на Владимира.
Девушка его раздражала: слишком мелкая, слишком наглая и самоуверенная, слишком невозмутимая. Почти не испугалась произошедшего в аэропорте. Она чем-то напоминала его в юности, и он испытал мимолетный укол ревности из-за ее молодого задора.
– Я не только блогер, Кира, я профессиональный журналист. Я тут для того в первую очередь, чтобы сделать качественный репортаж о происходящем, а не денег заработать, пусть мы и попали в теракт. Тебе же небось приплатили за поездку?
– Не знаю, о чем ты. И говори нормальным тоном, нам тут еще три дня в одной группе ходить.
– Да все ты знаешь. И ты, Паша, знаешь. Не понимаю, зачем она «Альту» вообще понадобилась, ее школьники смотрят.
Алексей мрачно усмехнулся.
– Ты только материалы для ее канала про моду не укради в этот раз, профессиональный ты журналист.
Владимир помолчал.
– Ты сам виноват в том, что тогда произошло. Я с тобой по-хорошему пытался договориться. – Он стукнул тростью об пол машины, словно в подтверждение своих слов.
– Я виноват? Даже комментировать не буду.
– Мы с Иваном Ильичом работали на дизеле… – пробормотал сзади Михаил. Шутку деда, кроме Алексея, похоже, никто не понял, а Торшина они начинали раздражать.
Минут пять ехали в тишине, нарушаемой скрежетом дворников по стеклу.
