– Боже праведный! – воскликнул Джослин. – Почему, черт подери, ты не можешь говорить по существу, Элеонор? Она не смогла играть в четверг вечером, потому что ее палец был похож на тухлую сосиску, – объяснил эсквайр.
Мисс Прентис одарила инспектора мученической улыбкой, покачала головой, глядя на перевязанный палец, и с беспокойством посмотрела на часы.
– Гм, – произнесла она с грустью.
– Что ж, – продолжил старший инспектор. – Ноты были в ратуше начиная с четверга. На пюпитр вы поставили их вчера утром. И никто из вас не заходил туда до начала спектакля. Хорошо.
– Ну, я думаю, что мне… Джослин, дорогой, это первый колокол, не так ли? – осведомилась Элеонор.
– Простите, – вмешался Аллейн. – Но мне нужно поговорить с вами, мисс Прентис. Возможно, вы позволите мне отвезти вас в церковь. А если нет…
– Ох, – взволнованно отреагировала на это предложение мисс Прентис. – Спасибо. Боюсь, что не смогу…
– Кузина Элеонор, – обратился к ней Генри. – Я тебя туда отвезу, или папа тебя отвезет, или мистер Аллейн тебя отвезет. Ты могла бы даже сама себя отвезти. Сейчас только тридцать пять минут одиннадцатого. Дойти до церкви можно за десять минут. Так что можешь спокойно уделить инспектору четверть часа.
– Боюсь, что я очень взволнована и мне нужно несколько спокойных минут, перед тем как…
– Послушай, Элеонор! – раздраженно произнес эсквайр. – Идет расследование убийства. Боже праведный, убили твою лучшую подругу, моя дорогая. Дело в самом разгаре, а ты хочешь сбежать в церковь.
– Джослин!
– Правильно, отец! – поддержал эсквайра Генри. – Каждый из нас должен поговорить с мистером Аллейном.
III
– Видите ли, – снова заговорил инспектор, – мне кажется, вы не до конца понимаете свое положение. Вы не задумывались, что сами могли стать жертвой?
– Эта мысль ужасна, – ответила мисс Прентис.
– Понимаю, но вам необходимо осознать это. Где-то в ваших краях есть убийца, чья первая попытка не удалась. Для него это ужасный провал. Вы должны понять это для своего собственного блага, и я не сомневаюсь в вашем желании помочь следствию.
– Я верю, – ответила Элеонор, – что лучшая помощь – это молитва.
– Да, – медленно проговорил Аллейн. – Я понимаю. Но моя работа – задавать вопросы. И я спрашиваю вас со всей серьезностью: считаете ли вы, что у вас есть враг среди окружающих?
– Я не могу так думать ни про одного из них.
Аллейн посмотрел на нее с отчаянием. Мисс Прентис отказалась сесть, а когда они остались одни, она переминалась с ноги на ногу, постоянно глядя в окно на долину. Звон колоколов приводил ее в состояние невероятного возбуждения.
– Мисс Прентис, пожалуйста, посмотрите на меня. – Ее взгляд забегал. Она неохотно взглянула на него. А инспектор смотрел ей прямо в глаза. – Я не могу силой заставить вас говорить. Вы свободный человек. Но только задумайтесь: вам случайно удалось избежать смерти. Если бы вы вчера настояли на том, чтобы играть в спектакле, то сейчас были бы мертвы. Я собираюсь еще раз зачитать вам список имен. Если между вами и кем-то из этих людей есть нечто, что поможет мне в расследовании, может, лучше рассказать об этом? Вот эти имена: мистер Джослин Джернигэм, его сын, Генри Джернигэм, пастор, мистер Коупленд…
– Нет! – закричала она. – Нет! Никогда! Никогда!
– Его дочь Дина Коупленд, миссис Росс?
Инспектор видел, как сузились ее выцветшие глаза.
– Доктор Темплетт?
Дама уставилась на него, как загипнотизированный кролик.
– Ну что, мисс Прентис, по поводу миссис Росс и доктора Темплетта?
– Я не могу никого обвинять. Позвольте мне уйти.
– У вас когда-нибудь были разногласия с Селией Росс?
– Я с ней практически не общаюсь.
– А с доктором?
– Предпочитаю не обсуждать доктора Темплетта, – ответила Элеонор, затаив дыхание.
– В конце концов, – Аллейн использовал весомый аргумент, – он спас вам жизнь, отговорив играть на пианино.
– Я верю, что по воле Божьей он был избран как средство для моего спасения.
Инспектор открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. В конце концов он произнес:
– Это в ваших же интересах. Скажите, у миссис Росс были основания считать вас своим врагом?
