– Она это сказала, – подтвердил Генри.
– А ты встала и ушла, – продолжил эсквайр. – Старушка Камп, то есть Идрис Кампанула, усмехнулась, уселась на стул, и…
– И зазвучала прелюдия! – закричал Генри. – Ты абсолютно прав, отец. Бом! Бом! Бом! Затем она нажала левую педаль. Вот так, сэр. Я видел это. Клянусь!
– Хорошо, – сказал Аллейн. – Мы продолжаем. Это произошло вчера утром. Во сколько?
– Как раз перед нашим уходом, – ответил Генри. – Около полудня.
– Я помню, что мы это уже обсуждали, но хотелось бы уточнить: вы все вместе ушли?
– Да, – подтвердил Генри. – Мы втроем уехали на машине. Помню, Дина хлопнула задней дверью как раз в тот момент, когда мы отъезжали. Все уже начали расходиться.
– И никто из вас не вернулся до вечера? Понятно. Когда вы приехали в шесть часов пятнадцать минут, мисс Коупленд уже была в ратуше?
– Да.
– Где она стояла?
– На сцене со своим отцом, ставила цветы в вазы.
– Я остался в комнате отдыха, и мы с Диной поболтали, – рассказал Генри. – Ее отец был на сцене. Через минуту или две я пошел в свою гримуборную.
– Вот! – воскликнул Джослин и пристально посмотрел на мисс Прентис.
– Что, дорогой?
– Эти девчонки хихикали перед входом в ратушу. Может, одна из них подстроила эту ловушку с пианино?
– Отец, дорогой мой! – осуждающе произнес Генри.
– Им было запрещено прикасаться к инструменту, – пояснила мисс Прентис. – С тех пор как его испортила Сесилия Друри.
– Когда прибыли все остальные? Доктор Темплетт и миссис Росс? – спросил Аллейн.
– Они не появлялись до половины седьмого, – ответил Генри. – Дина очень волновалась, и мы тоже. В конце концов она позвонила в коттедж миссис Росс. Дозвонилась с большим трудом. Телефон в ратуше соединен с домом пастора. Когда же мы все-таки пробились в коттедж миссис Росс, то трубку не взяли. Мы узнали таким образом, что она уже ушла.
– Она пришла с доктором Темплеттом?
– О да, – пробормотала мисс Прентис.
– Телефон находится в вашей гримуборной, не так ли, мистер Джернигэм?
– В нашей с Генри. Она у нас одна на двоих. Мы всегда были рядом с телефоном.
Тишину воскресного утра нарушил звон колоколов. Мисс Прентис встала.
– Спасибо вам большое, – поблагодарил всех инспектор. – Думаю, у меня теперь есть общее представление о том, как вы провели эти два дня. В пятницу днем мисс Прентис пошла в церковь, мистер Джернигэм охотился, мистер Генри Джернигэм отправился на прогулку. Возвращаясь из церкви, мисс Прентис увидела мистера Джернигэма и мисс Коупленд, которые случайно встретились на Топ-Лейне. Это было около трех часов. Мистер Генри Джернигэм вернулся домой окольным маршрутом, мисс Прентис – той же верхней дорогой, а потом пошла в свою комнату. В пять у вас был прогон ролей в этой комнате, и все видели «кольт». Вы трое обедали дома и больше никуда не выходили. В пятницу после полудня несколько ваших помощников из Молодежного общества работали в течение часа в ратуше. Предположительно в два часа тридцать минут, когда мисс Прентис проходила мимо, они уже закончили. Вчера утром, то есть в субботу, доктор Темплетт и миссис Росс заезжали сюда за галстуком. Вы все пошли в ратушу, а вы, сэр Джослин, поехали в Грейт-Чиппинг. Все вернулись к ленчу. К этому моменту пианино было на своем месте, задрапированное и украшенное горшками с геранью. Днем мистер Генри Джернигэм поднялся на Клаудифолд и вернулся назад. Насколько мне известно, только доктор Темплетт и миссис Росс заходили в ратушу вчера днем. В шесть часов пятнадцать минут вы все прибыли на спектакль.
– Великолепно, сэр! – похвалил инспектора Генри.
– Ох, да, я все записал, – заметил Аллейн. – У меня очень плохая память. – Что насчет ваших нот, мисс Прентис? Когда вы поставили их на пианино?
– Утром в субботу, конечно же.
– Понятно. До этого они находились здесь?
– Нет, – откликнулась дама. – Не здесь, знаете ли.
– Где тогда?
– В ратуше, естественно.
– Они постоянно там?
– Нет, – ответила мисс Прентис, широко открыв глаза. – Зачем же?
– Не знаю. Когда вы отнесли их в ратушу?
– В четверг вечером, перед генеральной репетицией, разумеется.
– Ясно. Вы играли в тот вечер?
– Нет.
