– Мистер Джернигэм, – обратился Аллейн к эсквайру, – миссис Росс сегодня днем рассказывала вам об этом инциденте?
Эсквайр, не отводя глаз, смотрел на эту особу так, будто она была медузой Горгоной. Затем кивнул.
– Миссис Росс предполагала, – произнес он, – что мисс Прентис приходила в ратушу с намерением установить револьвер в инструмент?
– Все так и было. Я готова поклясться. Готова поклясться, – заявила миссис Росс.
– Мистер Джернигэм?
– Да. Да, она предположила именно это.
– Она сказала вам, что вы можете доверять ей?
– О господи! – воскликнул эсквайр.
– Я приехала сюда слишком поздно, – сообщила миссис Росс, – чтобы что-то сделать с пианино. – Она посмотрела на Дину. – Вам это известно?
– Да, – подтвердила девушка.
– Это было вскоре после того, – отрывисто заговорила мисс Прентис, – когда она начала расставлять для меня ловушки. Затем я за мгновение все это увидела. Она могла разглядеть меня через темное стекло, и так как я стала свидетельницей непростительного греха, она решила уничтожить меня. Эта женщина в сговоре со всеми остальными, и пройдет совсем немного времени, когда один из них меня схватит.
– Аллейн, вы должны понимать, – произнес Темплетт, – все зашло слишком далеко. Совершенно очевидно, здесь что-то не так.
– Мы продолжим, если вы не возражаете, – ответил старший инспектор. – Мистер Коупленд, вы сказали, что в пятницу вечером ждали мисс Прентис у себя дома?
Пастор, побледнев, утвердительно кивнул.
– Она не пришла?
– Нет. Я же говорил вам. Она позвонила.
– В котором часу?
– Вскоре после десяти.
– Из Пен-Куко?
– Это из-за руки, – быстро заговорила мисс Прентис. – Я хотела, чтобы она отдохнула. Это было ужасно. Кровь сильно пульсировала в моей руке. Именно поэтому я сказала, что останусь дома.
– Вы звонили из Пен-Куко?
– Я ответила на звонок, мистер Аллейн, – вмешалась Дина. – Я же говорила вам.
– А как вы, мисс Коупленд, прокомментируете, что в пятницу вечером телефон в Пен-Куко не работал с восьми часов двадцати минут до следующего утра?
– Но это невозможно.
– Боюсь, что именно так и было.
Аллейн повернулся к Генри Джернигэму.
– Вы согласны?
– Да, я это подтверждаю, – ответил молодой человек, не поднимая головы.
– Можете поблагодарить за это других, – дрожащим голосом произнесла мисс Прентис.
– Других?
– Да, других. Они всегда проделывают такие штучки. А вот эта женщина хуже их всех.
– И что же, мисс Коупленд?
– Я сняла трубку, – повторила Дина. – Мисс Прентис сказала, что останется дома.
– Это противоречие, – заметил Аллейн, – ведет нас чуть дальше.
– Миссис Росс, в пятницу вечером вы ехали в Чиппинг через Черч-Лейн?
– Да.
– Вы сказали мне, что видели свет в ратуше?
– Да.
– Вы полагаете, что это была гримерная мистера Джернигэма?
– Да.
– Телефон в той комнате, мисс Дина, не так ли?
– Да, – прошептала девушка. – О да.
Аллейн вытащил из кармана свою визитную карточку, написал на ней что-то и протянул Генри.
– Отвезете мисс Дину домой, – попросил он. – Через полчаса я хочу, чтобы вы позвонили сюда из дома пастора. Покажите эту карточку человеку у входа, и он вас выпустит.
– Хорошо, сэр, – ответил Генри. – Спасибо.
Они вышли.
IV
– Теперь, – продолжил Аллейн, – мы подошли к финальной сцене. Должен сообщить вам, что вы все уже об этом слышали. Мисс Глэдис Райт играла на пианино и нажимала на левую педаль. Несчастья не произошло. Так что до сих пор кажется маловероятным, что кто-то мог убрать горшки с цветами и установить «кольт» после шести часов тридцати минут. Нам известно, что к тому моменту оружие уже было на месте. Тот предохранитель, который мистер Генри Джернигэм показывал вам всем, и в особенности миссис Росс, объясняет историю Глэдис Райт. Как же преступнику удалось снять пистолет с предохранителя, после того как Глэдис Райт и ее подружки-помощницы пришли в ратушу? Я вам покажу, как это можно было сделать.
Он подошел к рампе.
– Посмотрите, пожалуйста, занавес падает на дальний конец импровизированной рампы и задевает только верх пианино. Теперь смотрите.
Аллейн остановился и засунул руку под занавес. Показалась крышка пианино, покрытая желто-зеленой тканью.
