— Мне очень жаль, — сказал Трентон. — Ему бы не хотелось делать это так. Он хотел бы, чтобы ты вышла за него замуж, потому что ты хочешь. Если он когда-нибудь выяснит это, то это разобьет его сердце.
Я наклонилась к нему.
— Не стоит, Трент. Все сработает. По крайней мере, это даст ему шанс. Это шанс, не так ли? Больше, чем могло бы быть.
— Я надеюсь, — сказал Трентон. В его голосе звучало поражение.
Эбби замолчала.
— Поздравляю!
— Поздравляем! — сказала я, отчаянно старясь чувствовать что-нибудь иное, нежели уныние. Эбби сказала что-то, и Трентон кивнул.
— Ладно… и, действительно, чертовски странно, что наш младший брат женится первым.
Эбби рассмеялась, но ее голос звучал устало.
— Смирись с этим.
— Отвали, — сказал Трентон, — и я люблю тебя.
Он повесил трубку, и бросил телефон на край кровати. После, глядя на мои сломанные двери шкафа, он усмехнулся один раз.
— Мне нужно починить все.
— Пожалуйста.
— Трэвис женится раньше меня. Я не знаю, как к этому относиться.
— Пожелай им всего хорошего. Они могут пожениться навечно и иметь десять детей, или, возможно, разведутся в следующем году.
— Это если Трэвис не завяжет с… — Трентон посмотрел на меня.
— Ставлю на сценарий с десятью детьми.
— Я тоже, — сказал он, откинул голову на спинку кровати, и закрыл глаза.
— Когда-нибудь я собираюсь жениться на тебе.
Я улыбнулась.
— Когда свинюшки начнут летать.
Он пожал плечами.
— Без проблем. Я могу посадить свинью на самолет.
— Хорошо, значит, только когда ты станцуешь в стрингах под Бритни Спирс перед своим отцом. Вот когда мы поженимся.
Он глубоко вздохнул, а затем произнес на выдохе:
— Вызов принят.
Возвращаться в кампус утром в понедельник было странно. С деревьев свисали черные ленточки, а Китон Холл был разделен на четыре равные части желтой лентой. Шепот слышался отовсюду: в коридоре, в лифте и на лестничной площадке. Люди обсуждали пожар, погибших, вышивших и тех, кому предстояло за это ответить. Также ходили сплетни по поводу обручальных колец Трэвиса и Эбби и о ее возможной беременности.
Я решила, пусть говорят. Это все же было лучше, чем теории и заговоры вокруг пожара. Полиция уже навестила Джима и разговаривала с Трентоном, поэтому я не подавала виду, что что-то знаю.
После уроков я поплелась по грязному газону к Смурфу и замерла, увидев ТиДжея, прислонившегося к задней части моего джипа и что-то печатающего в телефоне. Он выпрямился, когда заметил меня в нескольких шагах от себя. Я продолжила идти, но уже медленнее.
— Мне было интересно, вернешься ты или нет, — произнесла я.
— Сел на ближайший рейс.
— Проверял всех?
Он кивнул.
— Проверял повреждения.
— Что ты можешь сделать?
Он покачал головой.
— Это касается их обоих.
— Не трогай Трента, — резко заявила я.
Он рассмеялся на долю секунды, совершенно без юмора, явно удивленный моей злостью.
— Это не я, Камилла.
— Если ты здесь не по работе, тогда зачем?
— Не могу вдаваться в подробности, Камилла, ты же знаешь. Но я здесь, сейчас, чтобы увидеть тебя.
Я затрясла головой.
— ТиДжей, мы уже обсуждали это. Твои случайные приезды только усугубляют дело, сильнее, чем должны. Так что пока ты не готов расставить все точки над и…
Он отрицательно покачал головой.
— Я не могу сделать это прямо сейчас.
— Тогда тебе лучше уйти.
— Я просто хотел поздороваться.
— Привет, — сказала я, одарив его слабой улыбкой.
Он наклонился и поцеловал меня в щеку, заставив меня отпрянуть. Так сильно, как он хотел притвориться, будто это была дружелюбная и невинная обстановка, мы оба знали, что это не так.
— Теперь я просто говорю: «Прощай».
— Прощай.
ТиДжей кивнул, а потом развернулся и ушел.
Я поехала домой, в надежде схватить ланч перед работой в салоне, чувствуя себя немного расстроенной. Я сделала парочку сэндвичей с сыром и ветчиной и съела их по пути, размышляя о кипе мягких игрушек и цветов, которые начали накапливаться перед входом в Китон.
Когда я приехала в Скин Дип, Додж Интерпид и Талон Хейзел уже были там. Я вошла внутрь, но за столом никого не было, как и в вестибюле. Я прошлась вниз по коридору, тут же заметив желтые ботинки Трентона, одна его нога качалась в воздухе вверх и вниз.
