— Не называй меня так, Трэвис. В этом нет ничего хорошего.
— Ты гребаная знаменитость, Голубушка! — сказал он, удивленный моей реакцией. Он расстегнул мои джинсы и спустил их до лодыжек, помогая выбраться.
— Мой отец возненавидел меня из-за этого. Он все еще винит меня во всех своих проблемах.
Трэвис скинул с себя рубашку и прижал меня к себе.
— Я все еще не могу поверить, что дочь Мика Абернати стоит рядом со мной, и я был с тобой все это время, но не имел ни малейшего понятия.
Я оттолкнулась от него.
— Я не дочь Мика Абернати, Трэвис! Это та часть, которую я оставила позади. Я Эбби. Просто Эбби! — сказала я, направляясь к шкафу. Я сняла с вешалки футболку и надела на себя.
Он вздохнул.
— Прости. Я просто немного поражен от встречи со звездой.
— Это всего лишь я! — я прижала ладонь к груди, отчаянно желая, чтобы он понял.
— Ага, но…
— Но ничего. Знаешь, как ты сейчас на меня смотришь? Именно поэтому я тебе и не говорила, — я закрыла глаза. — Я больше не буду так жить, Трэв. Даже с тобой.
— Вау! Успокойся, Голубка. Давай не будем слетать с катушек, — он сосредоточил свой взгляд на мне и быстро перешел комнату, чтобы заключить в свои объятия.
— Мне все равно, кем ты была или кем ты больше не являешься. Я просто хочу тебя.
— Думаю, тогда, у нас с тобой есть что-то общее.
Он с улыбкой провел меня к кровати.
— Мы с тобой против всего мира, Голубка.
Я свернулась рядом с ним, умащиваясь в кровати. Я никогда не думала, что кто-то кроме меня и Америки узнает о Мике, и я никак не ожидала, что мой парень будет принадлежать к семье любителей покера. Я тяжело вздохнула и прижалась щекой к его груди.
— Что не так? — поинтересовался он.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал об этом, Трэв. Я не хотела, чтобы ты знал.
— Я люблю тебя, Эбби. Больше я об этом заводить тему не буду, ладно? Твой секрет в безопасности со мной, — сказал он, целуя меня в лоб.
— Мистер Мэддокс, вы не могли бы оставить это на время до окончания занятия? — спросил профессор Чейни, отреагировав на мое хихиканье, когда Трэвис уткнулся мне носом в шею.
Я прочистила горло и почувствовала, как щеки краснеют от смущения.
— Не думаю, доктор Чейни. Вы видели мою девушку? — спросил он, показывая на меня.
Хохот прокатился по аудитории и мое лицо загорелось. Профессор Чейни мельком взглянул на меня, с наполовину веселым, наполовину смущенным выражением, а затем покачал головой на Трэвиса.
— Сделайте все возможное, — сказал профессор.
Класс снова рассмеялся, и я сползла ниже на стуле. Трэвис положил руку на его спинку и лекция продолжилась. Когда занятие закончилось, Трэвис вызвался проводить меня на следующую пару.
— Прости, если смутил тебя. Ничего не могу с собой поделать.
— А ты постарайся.
Мимо прошел Паркер, и когда я с вежливой улыбкой кивнула ему в ответ, его взгляд просиял.
— Привет, Эбби. Увидимся в классе.
Он вошел в класс, и в течение нескольких напряженных секунд Трэвис смотрел на него.
— Эй, — я дернула его за руку, чтобы он посмотрел на меня. — Забудь о нем.
— Он говорил парням в доме, что ты продолжаешь звонить ему.
— Это неправда, — сказала я уверенно.
— Я знаю это, но они нет. Он сказал, что просто выжидает время. Он рассказал Брэду, что ты просто ждешь подходящего момента, чтобы бросить меня и что ты звонила ему, чтобы сказать, как ты несчастна. Он начинает бесить меня.
— У него довольно богатое воображение. — Я взглянула на Паркера, и когда он встретился со мной глазами и улыбнулся, я уставилась на него.
— Ты рассердишься, если я смущу тебя еще один раз?
Я пожала плечами, и Трэвис, не теряя времени, повел меня в класс. Он остановился у моего стола, опустив сумку на пол. Он оглянулся на Паркера, а затем притянул меня к себе: одна рука — на затылке, другая — на спине, — и поцеловал меня, глубоко и решительно. Он двигал губами так, как обычно делал это в своей спальне, и я не удержалась, чтобы не схватить его за рубашку, сжав ткань в кулаки.
Перешептывания и хихиканье стали громче, когда стало ясно, что в ближайшее время Трэвис не собирается меня отпускать.
— Думаю, он только что сделал ей ребенка, — кто-то, рассмеявшись, произнес из другого конца класса.
