— Опять? Ты меня убьешь, Голубка.
— Ты не можешь умереть, — сказала я, покрывая его лицо поцелуями. — Ты чертовски злобен.
— Нет, я не могу умереть, потому что слишком много ослов лезут из кожи вон, чтобы занять мое место! Я могу жить вечно лишь им назло!
Я захихикала, и он перевернул меня на спину. Его палец скользнул под тонкую фиолетовую ленту, завязанную у меня на плече, и стянул ее вниз по руке, целуя открывшийся участок кожи.
— Почему я, Трэв? — он откинулся назад, ища мои глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты был со всеми этими девушками, отказывался остепенится, отказывался даже взять номер телефона… так почему я?
— Откуда такие мысли? — он погладил меня большим пальцем по щеке. Я пожала плечами.
— Мне просто любопытно.
— А почему я? У тебя есть половина парней Восточного университета, которые только и ждут, когда я все испорчу.
Я сморщила нос.
— Это неправда. Не меняй тему.
— Это правда. Если бы я не бегал за тобой с самого начала учебного года, вокруг тебя бы было больше поклонников, чем один Паркер Хейз. Он просто слишком погружен в себя, чтобы бояться меня.
— Ты избегаешь моего вопроса! И могу заметить, что неудачно.
— Окей! Почему ты? — улыбка появилась на его лице и он наклонился, чтобы прикоснуться своими губами к моим. — Я запал на тебя в ту ночь во время первого боя.
— Что? — спросила я с сомнением на лице.
— Это правда. Ты в том кардигане, вся в крови, выглядела совершенно нелепо, — усмехнулся он.
— Спасибо.
Его улыбка исчезла.
— Это случилось, когда ты посмотрела на меня. В тот момент. Твои глаза были широко раскрыты, невинный взгляд… без притворства. Ты не смотрела на меня, как на Трэвиса Меддокса, — сказал он, закатывая глаза на свои же слова. — Ты смотрела на меня, как… не знаю, на человека, я думаю.
— Экстренное сообщение, Трэв. Ты человек.
Он откинул челку с моего лба.
— Нет, прежде чем появилась ты, Шепли единственный, кто ко мне так относился. Ты не вела себя неловко, не пыталась флиртовать и не проводила пальцами по волосам. Ты видела меня.
— Я была настоящей сукой с тобой, Трэв.
Он поцеловал мою шею.
— Именно это и стало решающим.
Я провела ладонями по его спине и скользнула ими под боксеры.
— Надеюсь, что скоро с возрастом это пройдет. Я даже не думаю, что устану от тебя.
— Обещаешь? — спросил он, улыбаясь.
На ночном столике у него зазвонил телефон, и он с улыбкой приложил его к уху.
— Да? О, нет, черт возьми. Со мной тут Голубка. Мы как раз собираемся лечь спать… Заткнись, к черту, Трент, это не смешно… Серьезно? Что он делает в городе? — Он посмотрел на меня и вздохнул. — Хорошо. Мы будем там через полчаса… То, что слышал, мешок с дерьмом. Потому что я никуда не хожу без нее, вот почему. Хочешь, чтобы я набил тебе морду, когда приеду?
Трэвис повесил трубку и покачал головой.
Я приподняла брови.
— Это был самый странный разговор, который я когда-либо слышала.
— Это Трент. Томас в городе, и у моего отца сегодня ночь покера.
— Ночь покера? — сглотнула я.
— Ага, и обычно они забирают у меня все деньги. Чертовы мошенники.
— Я встречаюсь с твоей семьей через тридцать минут?
Он посмотрел на часы.
— Если быть точным, через двадцать семь.
— Боже мой, Трэвис! — завопила я, выскакивая из кровати.
— Что ты делаешь? — вздохнул он.
Я порылась в шкафу, вытащила джинсы и, подпрыгивая, натянула их. Затем стянула через голову ночную рубашку, бросив ее в лицо Трэвису.
Он снял ее с глаз и рассмеялся над моей отчаянной попыткой выглядеть прилично. Я схватила черную рубашку с V-образным вырезом, натянула на себя, а потом побежала в ванную почистить зубы и расчесать волосы. Трэвис подошел ко мне сзади, полностью одетый и готовый, и обвил руками меня за талию.
— Я просто ужасна! — сказала я, хмурясь на свое отражение в зеркале.
— Ты вообще осознаешь, какая красивая? — спросил он, целуя мою шею.
Я фыркнула и понеслась в комнату, чтобы надеть туфли, а потом взяла Трэвиса за руку, когда он повел меня к двери. Я остановилась, застегивая молнию на черной кожаной куртке, и собрала волосы в тугой пучок, готовясь к бурной поездке до дома его отца.
— Успокойся, Голубка. Там за столом будет сидеть всего лишь группа парней.
