— Мне ничего из того, что будет куплено на эти деньги, не нужно, Трэвис. Я не хочу иметь дело ни с Бенни, ни с Вегасом, ни с чем-либо другим, связанным с этим.
— Но у тебя не возникает проблем при мысли о покупке машины на деньги от моих боев здесь.
— Это другое, и ты знаешь это.
Он нахмурился.
— Все будет в порядке, Голубка. Вот увидишь.
Какое-то мгновение я смотрела на него, надеясь, что в его глазах промелькнет веселье и, ожидая, что он скажет мне, что пошутил. Но в его глазах отразились неопределенность и алчность.
— Зачем ты меня вообще спрашиваешь, Трэвис? Ты собирался работать на Бенни, независимо от того, что я скажу.
— Я хочу, чтобы ты меня поддерживала в этом, это слишком большие деньги, чтобы от них отказываться. Я буду ненормальным, если скажу «нет».
Какое-то время я сидела потрясенная. Но как только я все осознала, то кивнула.
— Ну, хорошо. Ты принял свое решение.
Трэвис просиял.
— Вот увидишь, Голубка. Все будет замечательно.
Он вскочил с кровати, подошел ко мне и поцеловал мои пальцы.
— Я умираю с голоду. Хочешь есть?
Я покачала головой, и он, прежде, чем уйти на кухню, поцеловал меня в лоб. Как только его шаги в коридоре затихли, я сорвала с вешалок свою одежду, благодарная за то, что у меня в чемодане есть место для большинства моих вещей. По щекам потекли слезы ярости. Я должна была знать прежде, чем привозить туда Трэвиса. Я изо всех сил боролась с тем, чтобы удержать его от темных сторон моей жизни, и в тот момент, когда возможность представилась сама, я без раздумий затащила его в самое сердце того, что так ненавидела.
Трэвис собирался стать частью этого, и если он не позволяет мне спасти его, то мне придется спасать себя.
Набив чемодан до краев, я еле застегнула его. Стащив чемодан с кровати, я понесла его по коридору, и, проходя мимо кухни, даже не посмотрела, что там происходит. Я торопилась вниз по лестнице, радуясь, что Америка и Шепли все еще целуются на парковке, перенося вещи из его Чарджера в ее Хонду.
— Голубка? — позвал Трэвис из дверного проема.
Я дотронулась до запястья Америки.
— Мне нужно, чтобы ты отвезла меня в Морган, Мер.
— Что происходит? — спросила она, видя по моему внешнему виду, что дело серьезное.
Я оглянулась и увидела Трэвиса. несущегося вниз по лестнице, и через газон к тому месту, где мы стояли.
— Что происходит? — спросил он, указывая на чемодан.
Если бы я ему ответила в этот момент, то все мои надежды, чтобы отделаться от Мика, Вегаса, Бенни и всего, что мне не нравится, рухнули бы. То тогда бы Трэвис не отпустил меня, и на утро я согласилась бы с его решением.
Я почесала голову и улыбнулась, пытаясь выиграть, немного времени на ответ.
— Голубка?
— Я забираю вещи в Морган. Там есть стиральные машинки и сушилки, а мне надо постирать некоторые вещи.
Он нахмурился
— Ты собиралась уехать и не сказать мне?
Я посмотрела на Америку, а затем на Трэвиса, пожав плечами, чтобы все выглядело более правдоподобно.
— Она вернется, Трэв. Ты чертов параноик, — сказала Америка, со своей пренебрежительной улыбкой, которой она столько раз дурила своих родителей.
— Ох, — сказал он, все еще неуверенно. — Так ты останешься на ночь? — спросил он, зажав между пальцами ткань моего пальто.
— Не знаю. Все зависит от того, как быстро мое белье выстирается и высохнет.
Трэвис улыбнулся, прижав меня к себе.
— Через три недели, я буду платить тому, кто будет заниматься стиркой. Или ты сможешь просто выбрасывать свои грязные шмотки и покупать новые.
— Ты снова будешь биться для Бенни? — шокировано спросила Америка.
— Он сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться.
— Трэвис, — начал Шепли.
— Ребята, не начинайте. Я не изменил своего решения для Голубки, а для вас и подавно не изменю.
Америка понимающе посмотрела мне в глаза.
— Ладно, думаю нам нужно пошевелиться, Эбби. Эта гора тряпья займет у тебя уйму времени.
Я кивнула, и Трэвис наклонился, чтобы поцеловать меня. Я прижалась к нему ближе, понимая, что это последний раз, когда я чувствую прикосновение его губ на своих.
— Увидимся позже, — сказал он, — Я люблю тебя.
Шепли поднял мой чемодан, и загрузил его в багажник Хонды, и Америка проскользнула на свое место рядом со мной. Трэвис скрестил свои руки на груди, болтая с Шепли, в то время как Америка включила зажигание.
