Тут Купер почувствовал облегчение и пошел в спальню, где Зои набивала сумку детскими принадлежностями.
— Могу я с тобой поговорить?
— По-моему, вчера мы уже сказали друг другу все, что было нужно.
— А вот здесь ты ошибаешься. Мне кажется, я понял, почему ты так разозлилась. Возможно, если бы поговорили чуть-чуть подольше, все это… — он обвел рукой комнату, намекая на молчаливые сборы, — не было бы необходимым.
Она отвернулась от кровати, взяла улыбающуюся Дафну на руки и прошла мимо него к двери.
— Мне нужно домой.
— И мне пора уезжать, — кивнул Купер, следуя за девушкой. — Но я понял, почему ты так на меня разозлилась. Ты считаешь, что я отдал тебе деньги потому, что считаю тебя неспособной справиться со своими проблемами. Но это не так, — быстро добавил он. — Я вовсе так не думаю. Просто у тебя слишком много забот. Мне кажется, жизнь раздала тебе совсем не те карты.
Зои посадила Дафну в ее креслице и оставила его в коридоре, а затем обернулась и уставилась на Купера.
— Подвинься. Мне нужно взять сумку!
— Почему ты не позволишь мне донести ее до машины?
— Потому что я могу справиться сама!
Это прозвучало как пощечина. Значит, Купер прав, полагая, что она не взяла деньги из-за гордости. Она решила, что мужчина считает ее слабой, и, конечно, почувствовала себя оскорбленной.
— Да, именно это я и пытался тебе сказать. Я тоже считаю, что ты можешь справиться сама.
Зои фыркнула и прошла мимо него к спальне. Купер упорно следовал за ней.
— Я хочу дать тебе деньги вовсе не потому, что считаю, будто ты не справишься. Наоборот, мне кажется, что у тебя все получится. С этими деньгами ты сможешь получить образование, при этом имея необходимую сумму на бытовые расходы. Потом ты найдешь хорошую работу, и, мне кажется, это неплохое вложение средств.
— То есть я — вложение?!
По тону ее голоса Купер не мог понять, хорошо это или плохо, и решил на всякий случай согласиться.
Ее глаза сузились.
— Значит, потом ты бы захотел получить деньги обратно?
— Нет, я же не даю их тебе в долг.
— Верно, потому что в этом случае пришлось бы дать мне твой адрес, куда я могла бы присылать деньги. А ты не хочешь, чтобы у меня был твой адрес.
Тут Зои попала в точку. Купер не любил, когда кто-то знал, где он живет. Он не хотел, чтобы от него кто-то зависел, и сам не хотел ни от кого зависеть. Пока он просто хотел, чтобы девушка взяла эти чертовы деньги!
— Тебе так трудно поверить, что кто-то хочет просто что-то тебе подарить?
— Потому что никто и никогда мне ничего не дарил! Всегда есть какие-то скрытые мотивы. Подвох.
— Никакого подвоха. И никаких мотивов.
— Ну да, разве что теперь я от тебя отстану. Ты сможешь покинуть меня без сожалений и угрызений совести. Ты ведь не хочешь меня любить. Говоришь, что не можешь, а на самом деле не хочешь. Поэтому и отдаешь мне деньги, совершая самопожертвование, и впредь обо мне можно уже не думать! Какое благородство! Отдать мне все, что у тебя было, — она помолчала, глядя мужчине в глаза. — Но ты ошибаешься — ты предлагаешь мне не все, что у тебя есть. Ты предлагаешь мне всего лишь деньги. А я хочу тебя. Тебе же надо побыстрей сбежать. Откупиться. Облегчить этим свою совесть, — она резко втянула воздух. — Но я тебе этого не позволю. Я хочу, чтобы ты думал обо мне. И знал, что без тебя я одинока. Борюсь за место под солнцем.
Мысль о том, что Зои останется одна, без поддержки, усталая, замерзшая или даже голодающая, едва не заставила Купера согласиться на все ее условия. Но он вовремя понял, что именно на это она и рассчитывала. Женщина хотела убедить его в том, будто это его вина. Как и Сет в свое время, который обвинил его в том, что они перестали ладить. И Бонни винила Купера, что их отношения зашли в тупик.
Он выругался.
— Возьми деньги!
Зои схватила сумку с памперсами и перебросила через плечо.
— Нет. Если ты веришь, что я справлюсь, то должен знать, что они мне ни к чему!
Девушка выбежала в коридор, подхватила креслице с Дафной и направилась к двери. Однако сумка была слишком тяжела, и Зои едва не упала.
Купер вздохнул.
— Позволь мне хотя бы донести сумку.
