— А сегодня знаешь?
— Да, сегодня знаю.
К этому моменту Мишка совсем оживился; его меланхолию как рукой сняло. Меня, однако, не оставляло впечатление, что его не столько захватило то, что он говорил, сколько он просто испытывал облегчение — от того, что тема Предвестников табора наконец-таки оставлена. (Как только появилась возможность ее оставить, он сразу же ею воспользовался). Возникал вопрос: почему Мишка с самого начала, когда мы еще только собирались к Ольке, даже не попытался условиться со мной держать в секрете — все, что мы видели? — подобно тому, как мы условились об этом в отношении моей матери, дяди Вадика и деда.
Вероятно, знал, что скрывать от всех я так или иначе не соглашусь.
…Я даже вам больше скажу: в моей голове он уже готов, от корки до корки — осталось только записать.
Мишка торжествующе изложил «идею тропического острова» — конечного результата государственного развития. Последовало несколько вопросов — вроде тех, что и я задавал: «чем мы будем заниматься на этом острове? А где мы возьмем море?»; Сержа, похоже, опять многое смущало, но он не стал, на сей раз, вступать с Мишкой в полемику.
Пашка гадливо изрек:
— «Полночная жара» — идиотский фильм.
Я, конечно, сразу покраснел, как это услышал. Мишка тотчас пришел мне на помощь, возразив:
— Паша, прекрати, нормальный фильм.
— Ды уж конечно! «Черепашки ниндзя» круче.
— До завтрашнего дня я должен написать весь кодекс, — объявил Мишка.
— Чтобы выступить с ним на собрании? — это говорил Димка.
— Разумеется… думаю, что да, я выступлю на собрании… Ну все, Макс, нам пора идти.
— Миш, — это Олька окликнула моего брата.
Он уже стоял возле входной занавески, а я поднялся и тоже успел уже шагнуть в направлении выхода; но оклик Ольки почему-то остановил меня.
— Что? — Мишка смотрел на нее; внимательно.
— Мне надо бы с тобой поговорить… вернее, посоветоваться, — произнесла она как-то неуверенно.
— Посоветоваться? По поводу?
— Хотя… нет, ладно не стоит.
— Что-то случилось?..
— Ничего.
Глядя в пол и раздумывая о чем-то, Олька старательно кусала губы и хмурилась — совсем как Мишка некоторое время назад.
Затем повторила:
— Нет-нет, ничего, ничего…
Как только мы вышли за калитку, я сказал Мишке:
— Пашка, Серж, они не поверили ни одному нашему слову.
— Ты о…
— Да.
Оживление Мишки тотчас испарилось; он спросил меня с прежней бесцветной и отстраненной интонацией:
— Почему ты так считаешь? — но все же перед тем, как произнести эти четыре слова, он поднял голову, очень резко; только потом «расслабился».
— Хочешь сказать, ты сам этого не почувствовал?
— Какая разница?.. Я имею в виду, какая разница, поверили они или нет?
— Как это?.. — я таращил на него глаза.
— Может, оно и к лучшему, если не поверили. Ты об этом не подумал?
Я опустил голову и пожал плечами.
— Не знаю. Кто-нибудь другой может и поверил бы.
— Нет, Макс, пожалуйста, только не надо больше никому говорить.
— Вообще никому?
— Вообще.
— Но… тогда давай поговорим об этом между собой.
— Глупый! Мы ведь уже говорим. Прямо сейчас.
— Но ты же так странно ведешь себя! Весь вечер.
— Как «странно»?
— Брось! Думаешь, я слепой, не вижу ничего?
К этому моменту шли мы совсем уже медленно. И тут Мишка окончательно остановился и очень серьезно посмотрел на меня.
— А ты думаешь, мне самому не было страшно увидеть этих… существ? — сказал он это очень мягко.
Такое его искреннее признание меня, конечно, испугало — мурашки побежали по спине.
Я выдохнул:
— Предвестников табора. Знаешь, мы должны бороться с ними.
— Бороться? Не взирая на страх?
— Да.
— Тебе легко раздавать советы…
— Но я-то сам тоже собираюсь участвовать! Мы должны изгнать Предвестников табора. Это какое-то зло.
— Предвестники табора — какое странное название! — теперь Мишка глядел на меня уже и вовсе испуганно, — откуда ты взял его?
— Миш, мы должны б-бороться с ними, — повторил я, справляясь с ознобом, — и знаешь… прости меня.
— За что?
— За мои сомнения.
— Какие сомнения?
— Что Стив Слейт в поселке, — должна была бы быть радость в моем голосе — но только не в данной ситуации.
Предвестники табора украли эту радость.
— Теперь ты уверен, что он здесь? — Мишка спросил как-то настороженно.
