Еще при первом знакомстве, когда они только устраивались в новом жилище, Алексей предложил Никанору Акимовичу услуги по мелкому ремонту, если таковой понадобится. Ремонтировать тогда ему было нечего, а вот от возможности воспользоваться точильным станком околоточный не отказался. Не отказывал он себе порой и в беседе с умными и начитанными "господами инженерами" о принципах развития техники. Потому неизвестными все трое товарищей для него не являлись.
Узнав же о причине визита, Никанор Акимович высказал непременное желание, сперва, увидеть своими собственными глазами аэроплан, прежде чем давать ход оформлению требуемой справки. Все же дела связанные с воздухоплаванием и авиацией курировало Министерство Внутренних Дел, во избежание возможностей осуществления террористических актов против царствующей особы с применением воздушных аппаратов. И данные опасения были весьма не лишними, поскольку таковые планы имелись. Правда, сбыться им так и не было суждено, по причине не столько технической невозможности, сколько в результате разворовывании выделяемых на сей проект средств. Ведь даже ратующим за народное счастье революционерам не была чужда синекура, требующая немалых затрат. А деньги, как известно, никогда на деревьях не росли. Вот и пропадали бесследно десятки тысяч рублей предоставляемые на борьбу с русским царизмом.
Естественно, продемонстрировать полностью собранный аэроплан ему не смогли. На полу и верстаках пока покоились лишь отдельные элементы будущего самолета. Но даже этого хватило для целого потока слов восторга и требования своего безоговорочного участия при первом пробном полете, естественно, в качестве зрителя. С банком же все прошло еще проще - заплатили сорок пять рублей и за полчаса получили три справки.
В связи с ожидающейся поездкой в Европу, Алексей вновь посетил юридическую контору Федюнина и составил соглашение на оформление привилегий, выдав на представительские расходы тысячу рублей. Первым делом друзья решили запатентовать конструкцию звездообразного авиационного двигателя, авиационного крыла с плоско-выпуклым профилем, авиационных закрылков, приборов управления, составы авиационного лака и тормозной жидкости, благо нитроциллюлоза, касторовое масло, азотная кислота и спирт являлись известным и ходовым товаром. В тот же список вошли гидравлические и газовые амортизаторы, как двухкорпусные, так и однокорпусные, автомобильная покрышка с радиальным кордом из стальной проволоки и новым химическим составом резины, канистры для бензина и, в качестве вишенки на торте, зажигалки Zippo.
Закончив с бумажной волокитой и дав бюрократической машине время на оформление документов, одновременно с этим выделив немыслимые 30000 рублей для проведения всех потребных платежей, друзья практически безвылазно просидели вплоть до начала весны в своем импровизированном ангаре, по несколько раз переделывая планер, да лишь изредка выбираясь прикупить продукты или привезти заказанные на стороне материалы и комплектующие вроде шпона и перкали на обшивку, клея, топливного бака с трубками топливопровода, расчалок местного производства, которые, по сути, являлись скрученными в один трос рояльными струнами и еще множество прочих мелочей, что оказались необходимы для постройки самолета. А вот посвященные в их творческий процесс люди захаживали часто, и с восхищением наблюдали за тем, как из недели в неделю посреди сарая рождалась крылатая машина. Окончательно же скелет планера оказался сформирован лишь в конце февраля, когда из Франции прибыли заказанные двигатели, и удалось рассчитать развесовку самолета. Тогда же собранный, как единое целое, но все еще без обшивки, он впервые покинул стены старенького сарая, дабы предстать лучам весеннего солнца да паре любопытствующих глаз соседского кота. В следующий раз самолету довелось покинуть место своего рождения лишь весной 1909 года, обзаведясь обшивкой и пропеллером, с которым тоже вылезла весьма неприятная проблема. Его не было! Точнее, в наличии имелся винт для У-2. Но он совершенно не подходил для втрое меньшего по мощности двигателя Анзани! Хорошо еще, что среди мебельщиков нашелся свой Левша сумевший выполнить винт меньшего размера, но по форме в точности повторявший предоставленный образец. Правда, справедливости ради стоило сказать, что первый опыт применения винта местной выделки едва не закончилось трагедией. Выполненный мастером краснодеревщиком, как и полагается, из березы, он едва не разлетелся в щепки уже во время второго испытания двигателя, что проводился в мастерской отдела тепловых двигателей Сормовского судостроительного завода, куда друзей привели поиски человека способного оказать им помощь в испытании и доработке приобретенного мотора. Древесина оказалась высушена с нарушениями процесса и по винту пошла трещина.
