x x x
- ... и вот, все так непонятно, и что-то бродит где-то внутри, болит, но как-то не так, и не найти ответа. Но как, как?.. И что?.. А что "что", я не знаю.- и Он взглянул на Нее, Она была неподвижна.
Саах сказал еле слышно:
- Надо победить смерть, чтобы не было больше смерти; это так ясно. Саах глядел в Его зрачки, углубляясь в море кристальных мыслей, снежных эмоций.., становящихся по мере погружения все темнее и яростнее, мелких телесных рефлексов, тупости, инерции голой материи, и дальше, во тьму корней. Молчание, Он судорожно вздохнул, невольно прижав руку к груди:
- О, да! Это есть то, чего мы ждали целую вечность. И... где это искать? Я почти знаю, выше, выше, там, где царит Безраздельность и...
- Здесь в грязи и хаосе. И ниже, ниже. В самой глубине. В гадком болоте... Вы живете здесь, прекрасное место, цветущая долина, горные вершины, чистые источники... А где-то чадят трубы и кого-то убивают. Очевидно, что бегство - не решение. Кто-то погрузил нас в эту несознательность, в чем многие видят лишь ошибку Сущего, либо слепую случайность среди многих случайностей природы. Но есть другое... Таких чистых мест скоро совсем не останется, и куда тогда податься? Но существует ли возможность остаться прозрачным и восприимчивым, светлым и широким, находясь во тьме и несознании, в ограниченности, бессознательном кишении обрывков впечатлений, страхов, навязчивых мыслей... короче, во всем том, что характеризует погружение в низшие, наиболее материальные слои существа, в саму клеточную субстанцию? Ясно, что сейчас импульсы и поведение большинства людей формируются именно там. И именно оттуда исходят побудительные причины большинства поступков. Я не знаю, вероятно, такая возможность существует, и я хочу попробовать. Я поднимался туда, где до меня никто не бывал. Саах, как человек, уже давно перестал существовать в безраздельном царствии света. О да, это неописуемо. Но здесь, - Саах коснулся ладонью тела, - осталось, как прежде: ложь, старение, распад, смерть, ограниченность материальными законами. - Он сказал все это очень тихо, но Они оба растерянно переглянулись. Саах положил ладонь на стол:
- Я много слышал от людей: "Хочу летать! Хочу свободы! Душа - птица!" Но я понял одно: Дай человеку крылья, так выше 10-ти метров и не поднимется - страх, вошедший в привычку. Привычку тела. Дай человеку власть - он останется один посреди им же разрушенного мира. Потому что поглощать, не значит - Любить (так же как и огульно отрицать всю темную половину мира - не значит быть чистым), хотя в сути своей это одно и то же; обладать всем можно, лишь отдавшись всему, а не заграбастав все. Но отдавшись именно ВСЕМУ. Это противоречит человеческому понятию свободы... Очевидно, что марионетка смерти не сможет войти в вечность. Человек еще и не начинал жить. Нити надо обрезать постепенно, одну за другой, чтобы, когда последняя будет оборвана, мы уже не были бы марионетками и не свалились бы бессильной кучкой праха у подножия трона смертельного тирана. - Саах подошел к окну. Очевидно, что туда еще никто не спускался. Иначе нечто уже было бы сделано там, понимаете. - Саах повернулся к ним. - Безраздельная преданность во имя неизвестно чего. Работа, польза которой сомнительна, а тяжесть которой неописуема. Труд незаметный, утомительный, скучный. И когда кажется, что что-то сделано, и какой-то дефект побежден, он тут же принимает другую форму, и все начинаешь сначала.
Саах знал, что не лезет в чужой монастырь со своим указом, нет. Он ясно видел нужность того, что сейчас совершала Мать; он был наблюдателем, лишь крохотной пылинкой, осчастливленной всемогущим присутствием той, чья радость движет вселенными.
- Я не понимаю, Саах, - глухо проговорил Он, и васильки его глаз потемнели от бесконечной тоски, налились горечью печали, - я не понимаю и... Вероятно, весь этот чудесный край - гигантская маска той, кого зовут Ложь.
- ... существует столько разных краев и областей, - добавил Саах. - Но, Вы знаете, надо быть сытым по горло всем этим, чтобы броситься в воду, имея лишь веру в Нее, понимаете...
