— Мы же договаривались, Эстерази! — зашипел он, остановившись у стола в гостиной и гневно глядя на вкушавшего завтрак канцлера. — Ты дал слово, что твои родственнички будут держаться от моей дочери подальше! Куда они дели Аннетту?!
Эстерази покосился на пышущего злостью Хорхио и пожал плечами.
— Собственно, мальчишки получили предупреждение и внушение, так что с чего вы взяли, благородный дон, что они с вашей дочерью?
— Потому что слуги видели их поздно вечером вместе! — прорычал дон Хорхио и опёрся на стол, нависнув над канцлером. — Учти, если что-то произошло, один из твоих охламонов обязан будет жениться на Аннетте! — шумный гость наставил на Эстерази палец, сверля его недобрым взглядом. — Где они могут быть, признавайся?! Где у них тайное логово, куда они затащили мою девочку?!
Эстерази раздражённо фыркнул, со звоном отложил вилку и поднялся.
— Скандалист и паникёр! — сквозь зубы процедил он. — Да ничего с твоей девочкой не случится, Леор и Эрмхельм хоть и ветреные, но не совсем дураки!
Канцлер не стал огорчать раннего гостя ещё больше и промолчал о том, что про его разлюбезную дочурку тоже всякие слухи ходили — просто в обществе дона Фэйра сплетники языки придерживали. А леди Аннетта вполне может посоперничать по опытности с его мальчишками… Эстерази и дон Хорхио направились на поиски Леора, Эрмхельма и фрейлины уже вдвоём, и добравшись до помещения дворцовой стражи, выяснили, что патруль видел троицу в обществе дона Ансельмо, и направлялась весёлая компания к покоям последнего. Дон Фэйр, вытаращив глаза, ненадолго потерял дар речи — его кровиночка, Аннетта, в обществе трёх мужчин?! Неслыханно! С резвостью горного козлика отец фрейлины помчался к покоям дона Ансельмо, Эстерази, проклиная непутёвых ловеласов, за ним. 'Не могли выбрать кого другого! Хорхио же сожрёт меня с потрохами!' — молча кипятился канцлер, едва поспевая за пыхтящим от злости доном Фэйром.
Когда же они без предупреждения и вежливого стука вломились в спальню дона Ансельмо… Зрелище, представшее перед глазами высоких донов, заставило их на несколько минут буквально окаменеть.
На широкой кровати, на сбитых простынях, едва укрытые одеялом, лежали все четверо, без единого клочка одежды. А на лице фрейлины, лежавшей в серединке между доном Леором и доном Эрмхельмом, ещё и блуждала довольная улыбка. Очнувшийся дон Хорхио снова взревел, да так, что с потолка посыпалась штукатурка, и Аннетта распахнула глаза, в которых не сразу отразилось понимание ситуации. Леди приподнялась на кровати, огляделась: она в постели с тремя голыми мужчинами, рядом с кроватью стоит её отец с багровым от злости лицом, сжимая кулаки, канцлер, несколько стражников… Аннетта среагировала единственным, как ей казалось, правильным образом: прикрывшись руками, девица завизжала так, что у прибывших заложило уши.
— Изнасиловали-и-и-и-и-и!..
От крика благородной донны на порядок громче рева её отца, тут уж проснулись и остальные участники занимательной ночи, и начался форменный переполох. Дон Хорхио порывался набить морду всем троим, перемежая ругательства с гневными требованиями жениться на его дочери. Стражники едва удерживали крупного мужчину. Аннетта, завернувшись в одеяло, беспомощно всхлипывала. Эстерази сквозь зубы отдал приказ набежавшим слугам привести придворного мага. Леор и Эрмхельм, быстренько натянув штаны, с гордым видом категорически отказывались принять на себя брачные обязательства, поскольку, по их словам, только-только встретили свою настоящую любовь — и косились при этом на дона Ансельмо, никак не могущего понять, что в его спальне вообще происходит, одаривая того нежными взглядами. Ведь ночью всем было хорошо, что за переполох?! Да и леди Аннетта… Додумать про фрейлину хозяин покоев не успел
— пришёл Гильфус и утащил всхлипывавшую леди в соседнюю гостиную.
Когда же он вернулся и с виноватым видом подтвердил, что старшая фрейлина уже не девица, переполох пошёл по новому кругу. Причём придворный маг порывался сказать что-то ещё, но его никто не слушал: дон Хорхио требовал немедленной свадьбы, Аннетта продолжала лить слёзы, Леор и Эрмхельм огрызались, что им дела нет до того, кто там первый сорвал цветок невинности леди, ибо она пришла к ним уже… Что уже, никто не услышал, ибо в бурный диалог встрял дон Ансельмо.
