Пас был подавлен наградой и притих у борта. Но мне еще в дороге надоело молчать.
— Хватит грузиться! — я хлопнул его по плечу. — Это все фигня по сравнению с глубиной океана!
— Ты о чем?
— О твоем камушке.
— Я думаю не о нем, — вздохнул Пас.
— А о чем?
— О родителях. Им ведь вышлют уведомление о моем награждении. Как мама отреагирует?
— Обрадуется, — пожал я плечами. — Им теперь неплохие выплаты положены.
— Да при чем тут выплаты? — вздохнул он. — Такой орден дают только за неоправданный риск!
Ход его размышлений кардинально отличался от моего — я был бы рад получить такую награду. Меня даже задело, что она прошла мимо меня. Хорошо хоть «капельку» дали. Не так обидно. Хотя моя мама вряд ли будет рада тому, что я убил человека. Ведь Кровавая Капля обозначает именно это. Дома меня учили доброте, состраданию и другим добродетелям, позволяли приводить домой уличных котят и щенков, а тут вдруг мама узнает, что ее сын стал убийцей.
«Они там ни фига о жизни не знают, — наконец решил я. — Араба от человека не отличат».
— Эй, Копуха! — выглянул из кабины Жаб. — Как твой катетер?
— Я про него забыл после комиссии Макамоты, — хмуро ответил я.
— Тогда полезай на броню. Думаешь, из-за побоища с мусульманами я дам тебе отлынивать от основной работы? Давай, давай! Рипли примет зачет, а потом пойдешь в глубину. Займемся практикой.
— Сегодня? — я глупо вытаращил глаза.
— Нет, через год! Мне снайпер нужен, а не тыловая крыса. Арабов бил хорошо, не подвел. Поглядим, что с тобой станет на глубине километра.
«Боги морские! — волна дрожи пробежала по моему телу. — Ну и денек!»
Зачет Рипли превратила для меня в настоящую пытку. Если бы не ночной разговор с Молчуньей, я бы провалил его на первых вопросах, а так не торопился, не щеголял зазубренными ответами, подолгу думал и коротко отвечал. Через какое-то время на лице начальницы я различил тень удивления.
— Кто был у вас преподом? — глянула она на меня.
— Огурец, — усмехнулся я.
Про Молчунью, понятно, я решил ей не говорить. Забавно, что пару раз я напутал с цифрами, но Рипли этого не заметила. Возможно, она и сама не знала верный ответ, у нее была другая задача — выявить, как я буду думать в критических ситуациях. Похоже, я удовлетворил ее в полной мере.
— Теорию закрыли, — наконец кивнула она. — Чего такой бледный? Дрейфишь аппарат надевать? Выше нос. Это только первые десять раз пугает.
Жаб вынырнул из люка.
— Как дела? — спросил он.
— Теория хорошо. Но для практики ты их в учебке мало гонял. Дрейфит он, разве не видишь?
— Пульс замерь, — вздохнул командир. — Не хватало, чтобы он в глубине крякнул от ужаса. Понабирают детей в учебку, а нам потом дерьмо разгребать. Награжденный Кровавой Каплей, барракуда его дери!
Это меня разозлило, кровь прилила к щекам.
— Я в порядке, — вырвалось у меня.
— Тогда одежду долой!
Рипли была намного старше меня, но не настолько, чтобы я мог раздеваться перед ней без эмоции. Даже не в стеснении дело, я не хотел, чтобы физиологическая реакция выдала мои тайные мысли. Это было бы извращением, что бы там Пас ни говорил. Ведь она мне в мамы годилась.
— Тебя парализовало? — прошипел Жаб.
Мне пришлось скинуть одежду. Рипли усмехнулась и открыла нишу с аппаратом.
— Чистюля! — позвала она. — Давай на броню, где тебя черти носят?
Пас, прихрамывая, залез к нам и помог вытащить «ГАДЖ» из «рассола».
Увидев у ног подрагивающий аппарат, я позабыл о том, что стою перед женщиной голым. Меня охватил неконтролируемый испуг. Честно говоря, я перетрусил больше, чем в переделке с арабами. Там был бой, была кровь — это кошмарно, но поддается хоть какому-то осознанию. А тут мне придется срастись с нечеловеческим живым существом, превратиться в подобие сиамских близнецов.
— Не дрожи! — фыркнул Жаб. — Он тебя тоже боится. Расслабься, скафандр не пойдет на тебя, пока ты воняешь адреналином. Уволю из охотников ко всем чертям, если не возьмешь себя в руки!
Я собрался. Лиловая груда мышц у моих ног перестала подрагивать.
— Протяни руку с допуском, чтобы он мог проверить, — подсказала Рипли.
Я осторожно протянул к аппарату ладонь. Он замер, за секунду переварил информацию и бросился на меня. Сначала обмотал жилами, выдавливая воздух из легких и лишнюю кровь из периферийных сосудов, затем создал основной покров. Только когда его хитиновое жало вошло в мой катетер, соединив две кровеносные системы, «ГАДЖ» дал мне возможность дышать.
