Снова шипение рации.
— Да, — хрипловато подтвердил Жаб. — Нужны Куст и Краб. Буду оставаться на связи.
Взводный выбрался из люка и сел на броню, устремив взгляд к линии горизонта. Тень от бинокля у его ног напоминала неумело нарисованного осьминога.
— На базе тоже предчувствовали нечто подобное и заранее подготовили гравилет, — напряженно сообщил он. — Куст с Крабом уже загрузили в него свои приборы. Будут максимум через полчаса.
— Да не расстраивайся ты так, — неожиданно для меня Рипли подсела к Жабу и обняла его за плечи. — Мы ведь не спецы по якорным минам, мы донники. Что смогут сделать Куст или Краб на глубине километра? Только обгадиться от испуга и колотиться в судорогах от чрезмерной компрессии. А мы с тобой спецы океанского класса. Так какой смысл совать нос в каждую дыру? Надо дать поработать и подмастерьям.
— Все равно нам нужен хороший акустик, — вздохнул Жаб. — Не хочу я Куста в команду, будь он неладен!
— Нам нужен хороший океанский акустик, — уточнила Рипли. — Хоть ему и не придется надевать глубинный скафандр, но в океане все иначе, нежели в море. Обучишь кого-нибудь из салаг.
— На это нужно время.
— А чего ты хотел? Быстро только рыбы икру мечут. — Рипли убрала руку с плеча Жаба и снова подсела к биноклю. — Кажется, мина успокоилась. У нее ведь мозгов не больше, чем у акулы. Думает, если никто не сканирует, значит, отстали.
— Может, всплывет? — Жаб отвернулся от моря и посмотрел на нас.
— Это мало что изменит. Все равно она к себе не подпустит, пока ей не запудрить мозги. Что в глубине, что на поверхности. Это в океане мы привыкли подобные цели торпедировать, а здесь в двух шагах береговая черта. Здесь нужны саперы, а не снайперы.
Взводный вздохнул, но промолчал.
Я заметил, что Пас насторожился. У меня создалось такое ощущение, будто он к чему-то прислушивается, хотя ничего, кроме плеска волн и выкриков чаек, слышно не было.
— Кажется, гравилет, — осторожно произнес он.
Рипли и Жаб многозначительно посмотрели друг на друга.
— Может, ты еще и тип его скажешь? — усмехнулся взводный.
Пас на несколько мгновений задумался.
— Не легкий, но и не очень тяжелый. Четырехтурбинный. Может быть, «Силуэт-Астра»?
Жаб присвистнул и вновь вопросительно глянул на свою помощницу.
— Забавно, — кивнула она. — А ну, свяжись с ними, узнай удаление.
Взводный прыгнул в люк и включил рацию.
— Куст, я Огурец. На связь.
Рация прошипела в ответ.
— На каком вы удалении от базы?
Снова шипение.
— Принял. Добро. Ждем.
Он выбрался на броню и сообщил:
— От нас они в двадцати километрах. Будут через десять минут.
Раньше я за Пасом подобных слуховых способностей не замечал.
— Ты что, действительно слышишь звук гравилета? — вырвалось у меня.
— Можно подумать, ты сам не слышишь, — фыркнул он.
Жаб почесал пупырчатую макушку.
— Как твое прозвище, чистюля? — поинтересовался он.
— Курсанты прозвали Пасом. Сокращение от фамилии.
— Понятно. Будешь учиться на акустика?
— Если прикажете.
— Прикажу, — кивнул взводный. — Еще как прикажу! Только дай до базы добраться.
— Но о глубине тогда можешь забыть, — добавила Рипли. — Всю службу будешь обеспечивать чужие подвиги.
Пас промолчал. Во мне крепло ощущение, что он врет, что не слышит он никакого гравилета и уж тем более не может определить его марку по звуку. Однако он ее все же назвал, и выглядело это довольно эффектно. Я твердо решил при первой же возможности расспросить у него об этом спектакле.
Только минут через пять я наконец расслышал свист турбин и почти сразу заметил в ярком небе едва заметную точку. Она приближалась, становилась четче, затем превратилась в темно-синее пятно, и вскоре по нему можно было легко определить модель машины. Это действительно оказался «Силуэт-Астра». Гравилет снизился и с клекотом пролетел над нашими головами, обдав жаром и пылью соленых брызг. Затем завис над водой — видимо, пилот подыскивал подходящее место для посадки. Боковая дверь в корпусе уползла в сторону, в проеме показался Куст и помахал нам рукой. Жаб и Рипли ответили ему, мы же с Пасом воздержались от бурных проявлений радости. Пилот заставил машину вальсировать в воздухе, постепенно снижаясь, пока полозья не коснулись песка. Турбины взвыли последний раз и начали постепенно стихать, понижая звук с громкого визга до басовитого воя. Куст спрыгнул у самой воды, Краб передал ему изнутри два объемистых алюминиевых ящика, затем спустился следом.
