«За что-то уже получил», — без всяких эмоций подумал я, нажимая кнопку насоса.
Мотор загудел, заглушив прочие звуки. Когда мы с Пасом утолили жажду и вдоволь набрызгались, я остановил насос и тут же услышал из-за холма отчетливое слово «щенки», произнесенное возмущенным голосом. Жаб продолжал оправдываться. Пас делал вид, что не слышит, но я понял, что разговор о нас. Вообще-то не очень приятно, когда о тебе отзываются подобным образом, но мной овладела не столько обида, сколько банальное любопытство.
«Не включай насос, — попросил я жестами Языка Охотников, которыми говорят в глубине. — Надо узнать, о чем они треплются».
«Не вздумай! — показал Пас и схватил меня за рукав. — Поймают!»
Я отдернул руку и изобразил жест, которого не найти в таблице пальцевых знаков. Это была одна из новаций, передававшихся в учебке из поколения в поколение — знак-иероглиф, обозначающий понятие «Иди на…».
На вид до холма было метров тридцать, но мне пришлось двигаться осторожно, стараясь не шуршать травой, так что на преодоление этого расстояния понадобилось больше минуты. Достигнув подножия насыпи, я сел на корточки и прислушался, хотя можно было особенно не напрягаться — теперь слова звучали отчетливо.
— …И меня, и базу! — доносился незнакомый голос. — И сам спалишься, как салага! Ты окончательно двинулся на своей Поганке!
— Но я еще ни разу тебя не подставил! — голос Жаба клокотал сильнее обычного. — И долгов за мной больше нет.
— Ну, спасибо!
— Зря ты так трясешься, — несмотря на ощутимое волнение, Жаб не позволял себе даже немного повысить голос. — Ни один эксперт не дознается, откуда концы.
— А твои щенки? Они точно заметят ящики.
— Они так напуганы перспективами дальнейшей службы, что думают пока только о собственных задницах.
— Ладно, — примирительным тоном сказал незнакомец. — Может, ты и прав. Только будь осторожнее и не упирайся рогом, а то так и не доберешься до Индийского океана. О том, чтобы концов не нашли или нашли их в другом месте, я сам позабочусь. Ладно…
Я понял, что подоспел к самому концу разговора, и поспешил ретироваться к колодцу, чтобы меня не застали врасплох.
— Сейчас я подгоню своих на погрузку, — донеслось до меня окончание фразы, — а эти…
Дальше я разобрать не смог.
«Что там?» — жестами спросил Пас.
«Похоже, Жаб замешан в каких-то темных делах, — показал я на пальцах. — Да еще и нас собрался в них втянуть».
Затем я догадался включить насос и под прикрытием его шума вслух пересказал товарищу подслушанную часть разговора.
— А что они будут грузить, ты понял? — спросил он мне в ухо.
— Нет.
— Жаль. Не хотелось бы с самого начала влипнуть в сомнительную историю.
Мы выключили насос и вернулись к амфибии. Солнце только что село, отчего горизонт полыхал, как заросли тростника после массированного обстрела. Я уже собрался подняться по лесенке в отсек, но услышал, как из сторожки выходит посыльный. Пас схватил меня за рукав и потянул в тень между колесами.
«Не хочется с ним встречаться», — показал он на Языке Охотников.
«Думаешь, лучше прятаться, как пескарь в норе?»
«Давай подождем, пока он зайдет обратно».
По здравому размышлению я не стал возражать. От волнения мне дико захотелось есть, тем более что обед мы пропустили, а завтрак под насмешки не полез в глотку. Между тем посыльный достал из кармана черный мешочек, расшитый зелеными пятипалыми листьями, вынул из него небольшой прямоугольник бумаги и высыпал на него щепотку зеленого порошка. Затем убрал мешочек и ловким движением ладоней скрутил бумагу в рулон. В его руке я заметил обычный батарейный элемент от торпеды, но, несмотря на сгустившуюся тьму, можно было разглядеть приделанную сбоку кнопку, от которой к контактам элемента тянулась тонкая проволока. Больше всего это походило на самодельный походный примус сверхмалых размеров, но даже наперсток воды вскипятить на нем было бы затруднительно. Охотник щелкнул кнопкой. Тонкая проволочка между контактом и кнопкой моментально разогрелась до малинового свечения, посыльный сунул бумажный цилиндрик в рот и поднес к кончику раскаленную нить. Бумага тут же начала тлеть, а зеленый порошок образовал нечто вроде рыхлого уголька. Охотник зажмурился и втянул в себя дым, затем задержал дыхание. В свете лампы над крыльцом я видел две сизые струйки, сочащиеся из его ноздрей. Это выглядело так неестественно, что я испугался.
