Тогда одному из химиков пришла в голову идея отследить не химические, а макрофизические…»
На этом обрывок кончался. Текст вызвал у меня неопределенную тревогу.
— Можно мне посмотреть газету, от которой это было оторвано? — попросил я Артура.
— Пожалуйста. Если с возвратом, то бесплатно.
Я взял протянутые листы, нашел оборванное место и продолжил чтение.
«…информационные изменения. И действительно, оказалось, что молекулы воды, из-за их асимметрии, могут образовывать сложные макроструктуры, так называемые кластеры, чей вид зависит от химических, температурных, акустических и электромагнитных воздействий. Этот феномен назвали структурной памятью. Причем информационные оттиски веществ сохраняют и передают воде их свойства.
Дальнейшие исследования выявили еще более удивительные факты. Например, группе японских ученых удалось сделать снимки микрокристаллов льда, образовавшегося из крошечных водяных капель. Фотографии этих кристаллов со всей очевидностью доказывают, что не только инородные химические соединения влияют на создание макроструктур в воде, но изменяющими свойствами может обладать произнесенное над водой слово и даже мысль…»
— Что это за газета? — написанное показалось мне странным и не очень правдоподобным.
— Таблоид «Sun», — усмехнулся хозяин. — Такие газеты были весьма популярны в конце двадцатого и в начале двадцать первого века. Изюминкой этих изданий является тщательное перемешивание правды и вымысла, чтобы дать возможность читателю самому выбрать, во что верить, а во что нет. Такая игра.
— По-моему, глупо, — я вернул газету. — Кто-то может подумать, что это серьезная статья.
— Никогда нельзя знать, что в таблоидах правда, а что нет.
Обрывок с запиской я скомкал и швырнул в утилизатор.
Наконец вернулся Пас.
— Где тебя носило? — поинтересовался я.
— Меня Жаб отловил, — вздохнул он. — Еле отбрехался.
Он подошел к стойке и посмотрел на хозяина.
— И где твой товар? — спросил тот.
Пас глянул на меня искоса, полез в карман и выложил перед ресторанщиком небольшой и довольно тяжелый предмет. Когда Пас убрал ладонь, я оторопел — на свету полыхнул продолговатый бриллиант Алмазного Гарпуна.
— Ты что… — шепнул я.
— Не твоего ума дело, — хмуро отрезал Пас. — Мой орден, что хочу, то и делаю.
— Тебя же вышибут из охотников и лишат всех льгот!
Пас не ответил, он пытался прочесть во взгляде Артура, возьмет тот товар или нет.
— Я ничего в этом не понимаю, — признался наконец хозяин. — Я мог бы отвезти камень на материк…
— Это исключено, — заявил Пас. — Но я готов встретиться здесь с покупателем.
— Нет. Такую покупку может сделать только криминальный ювелир, а он не поедет на базу охотников. Но я могу устроить вам прогулку на материк. Попрошу командира базы выделить двух охотников для погрузки продуктов.
— Я согласен! — ответил Пас и обернулся ко мне в поисках поддержки.
Что оставалось делать? Я кивнул.
— Тогда мне десять процентов от суммы сделки, — быстро сказал хозяин.
— Идет, — кивнул мой приятель и спрятал бриллиант в карман.
— Ждите здесь. Дверь я закрою, — засуетился Артур. — Можете налить себе чего захотите. Я быстро.
Он сбросил фартук и оставил нас в одиночестве за запертой дверью.
— Ты с ума сошел, — покачал я головой.
— Никто не узнает.
— Да на первом же построении…
— Ты не понимаешь! — сказал Пас. — Я продам ювелиру орден только в том случае, если он сделает мне копию. Никто ведь на построении не станет проверять камень на подлинность!
В этом был определенный резон.
— Все равно ты еще более сумасшедший, чем мне казалось, — вздохнул я. — Ты представляешь, сколько стоит эта цацка? Тот же ресторанщик по дороге на материк может запросто выпустить нам кишки и смотаться, обеспечив себе и потомкам безбедное существование.
— Но ты ведь едешь со мной! — улыбнулся Пас. — Кто сможет справиться с двумя охотниками-»дедами»?
Вопрос был скользким, и отвечать на него я не стал. Вместо этого я поделился с приятелем содержанием записки от Пучеглазого.
— Скорее всего бумажка как была в умывальнике, так и осталась, — предположил Пас. — В тот ангар почти никто не заходит. Надо будет при первой же возможности ее оттуда забрать.
