— Какая разница? — нахмурился Пас. — Ты же не собираешься заставить ее копаться в этом дерьме?
С каких это пор он начал ее защищать? Ну и денек! Я намочил волосы на макушке, чтобы хоть немного компенсировать усиливающийся зной, и продолжил рыться в куче подсохшей травы.
Так мы возились часа полтора, постепенно продвигаясь в сторону эллинга, но торпеду на берегу не нашли.
«Ничего нет!» — махнул я Молчунье семафорным сигналом.
«И что вы собираетесь делать? — просигналила она с борта катера. — Отбой?»
— Можно попросить два воздушных аппарата у Жаба, — без особой уверенности предложил Пас.
— Ты будешь просить? — съязвил я. — И как объяснишь, зачем они нам?
— Есть еще одно место, где можно взять.
— Ты имеешь в виду Долговязого? — догадался я.
В жилище отставника был небольшой склад старой, но вполне рабочей техники — списанной, а затем доведенной им до ума. Зачем он ее хранил, никто толком не знал, но скорее всего это было что-то вроде страсти коллекционирования. Некоторые даже поговаривали, что в подвале на леднике у него живет один из первых жидкостных аппаратов. В эту байку я лично не верил — хотя бы потому, что средний срок жизни аппарата — лет десять. Даже во льду.
— Да, у Долговязого может быть «воздушка». Но тогда его придется посвятить в нашу затею, — вздохнул Пас.
— Шуточки он любит, — усмехнулся я, вспомнив, как отставник помогал нам подшутить над салагами. — Ладно, пойдем. Аппарат все равно больше взять негде.
Мы добрались до катера и влезли на борт.
«Погнали к Долговязому, — показал я Молчунье. — У него может быть снаряжение для погружений».
Жилище Долговязого находилось хоть и на острове, но за официальной границей базы. Там выдавался в море довольно большой змееподобный мысок, на котором расположился поселок из десятка сборных домиков. Кроме отставника, не пожелавшего переезжать на Большую землю, там жили местные, в том числе хозяин нашего ресторанчика с семьей. Мы пришвартовались у просоленного деревянного пирса и направились к знакомому домику. Ранний час давал нам возможность застать хозяина, поскольку ближе к полудню он перебирался в «Три сосны».
Я постучал в дверь из тонкого пластика.
— И кого в такую рань барракуда за яйца приволокла? — донесся изнутри сонный голос.
— Это Копуха, — ответил я.
Щелкнул замок, и из-за приоткрывшейся двери выглянул Долговязый в длинных цветастых трусах, очень модных сейчас по всему Американскому континенту. Меня поразило, что у него на груди росли волосы, как у зверя, и были они такими же седыми, как на его голове.
— Могли бы предупредить, что с вами дама, — скривился он. — Заходите.
Внутри оказалось сумрачно, но ожидаемой духоты не было — ветер свободно гулял по комнате, шурша тростниковыми занавесками. Стеллаж вдоль боковой стены был заставлен глубинными сувенирами, причем коллекция выглядела богаче той, что я видел в кабинете Жаба в учебке. Несколько снимков без рамочек запечатлели молодого Долговязого и нескольких незнакомых охотников в форме. Все здесь казалось бывшим, но источало не уныние, а тонкий запах настоящей романтики. В углу у окна темнела тумба с настоящим магнитным компасом, рядом покачивался гамак из брезента.
— Как твои тренировки? — спросил меня Долговязый.
— Так себе, — неохотно ответил я. — Мы к тебе по делу пришли.
— Вот как?
— У тебя есть «воздушка»? — сразу взял быка за рога Пас.
— Ого! — отставник придвинул к нам три табурета, а сам сел на четвертый. — Омаров хотите половить? С чего вы взяли, что у меня есть подобные штучки?
— Слухи, — я пожал плечами. — К тому же без аппарата ты не поймал бы акулу для салаг.
— Это называется логика! — Долговязый коротко хихикнул. — Ладно, колитесь, зачем вам надо под воду?
Надо было придумать отмазку заранее, но я надеялся на экспромт в зависимости от обстоятельств. А получилось, что вопрос застал меня врасплох. Зато Молчунья, следившая за разговором по нашим губам, неожиданно замахала руками.
«Я гоняла на катере и уронила компрессор за борт, — выручила нас она. — Надо найти».
— Так это вы из рыцарских побуждений? — еще больше развеселился бывший охотник. — Ладно.
