Она ничего не сказала. Гран выждал несколько секунд и продолжил:
– Вернемся к черной или белой магии. Помнишь мой довод? Нет черных или белых мечей. Нет, клинки могут быть любого цвета, но кровь на них всегда будет алой. Так и магия. Все зависит от того, с какой целью она совершается. Черная цель окрашивает магию в черный цвет, белая – в белый. Магия – это способ управления силой и ничего больше.
– А как же быть с магией, которая построена на пытках? – спросила Мисарта. – На смерти? На крови? На заклании жертвы? Как быть с магией мертвых? Как быть с магией, которая убивает? Это тоже способ управления силой и ничего больше?
– Почти все, что ты перечислила, требует особого рассмотрения и отдельного разговора, – вздохнул Гран. – Сейчас не время для этого, этот разговор у нас будет значительно позже. Но у всего есть две стороны. Одно дело измывательство над беспомощной жертвой и другое – магия боя, когда боль павших или боль сраженного в бою противника используется колдуном для сплетения победного заклинания. Одно дело – пролитая для наполнения начертательного колдовства силой кровь жертвы и другое, кровь вашего противника, который никак не связан, а продолжает с вами сражаться. Одно дело магия, которая сплетена для тайного убийства, другое – магия, которая убивает коварного врага, опережает его. Да, все это – способы управления силой. И из стали выковываются не только мечи, но и орудия пыток. Позволь мне отложить этот разговор на пару лет. Он слишком важен и слишком непрост.
– И мы научимся? – спросил Джай. – Научимся убивать магией?
– Вы научитесь защищаться, – ответил Гран. – И сражаться, конечно же.
– Я слышала, что магия сама по себе – признак ущербности мира, – вдруг подала голос Йока.
Гаота удивилась. Йока редко поднимала руку, отвечала лишь тогда, когда спрашивали именно ее, и никогда не отличалась особой способностью связно излагать свои мысли.
– Да, – кивнул Гран. – Есть такое предположение. Оно состоит в том, что обычно сила является неотделимой частью плоти мира. Ее почти невозможно использовать, это доступно лишь особым людям, даже не совсем людям. Тем, кто способен сам становиться источником силы. И то, что сила более или менее доступна многим, по этому предположению является признаком того, что она отделена от плоти. Обособлена. И это значит, что мир выведен из равновесия. Либо по той простой причине, что однажды на него было совершено покушение, о чем вам лучше говорить с Гантанасом. Либо из-за того, что когда-то он был связан с другим миром. Либо по причине, к которой склоняюсь и я. Думаю, дело в том, что однажды в нашем мире появилось слишком много магических существ, которые, кстати, представлены и в нашем Приюте. Речь, как вы понимаете, идет об имни.
– То есть, – нахмурился Джай, – это результат случайности? И если однажды наш мир придет в равновесие, мы из молодых магов превратимся даже не в рыночных фокусников, а в пустышки?
– Вас это не зацепит, – засмеялся Гран. – Это будет происходить тысячи и тысячи лет.
– Для чего на нас тратят огромные деньги? – вдруг звонко спросила Дина. – Ведь никто не думает, что все это вокруг нас просто упало с неба?
– Не упало, – согласился Гран. – А если и упало, то не с неба. Я, как и любой из наставников, уже столько раз отвечал на этот вопрос, что ответить на него еще раз не составляет для меня никакого труда. Этот мир нуждается в защите. Защитить его смогут только герои, которые накоротке с магией, поскольку опасность, которая угрожает нашему миру, имеет магическую природу. Конечно, это не значит, что таких героев нужно выращивать и обучать. Обучать и выращивать можно только хороших людей или хороших имни. Иначе говоря, оберегать детей от зла, помогать им. А уж станут ли они героями, это другой вопрос. Никто не должен идти на смерть и на тяжкие испытания. Но если они выпадут кому-то из вас, наша задача, чтобы вы не чувствовали себя беспомощными. Никто не обязан быть героем. Но если герои потребуются, у сущего должны быть для этого дела некоторые резервы. Я ответил на твой вопрос?
– Я пока что не знаю, – призналась Дина, и как раз в этот момент, напоминая о конце урока, до класса донесся звон колокольчика Скриба. Вот уж что точно было предметом силы. Обычный медный колокольчик звенел не слишком громко, да и рука у Скриба была не такой уж сильной, но слышно его было в каждом уголке Стеблей, даже на верхнем ярусе южной башни в классах Деоры и Роута, и даже в большом подземном зале. Или же все дело было в том, что его хотели услышать все?
