Тис снова приподнял клинок и покачал его, оперев острием в стол.
– Видите?
– Ты про узор? – прищурился Брайдем. – Ну, ясное дело. Я сам видел, как тэрские кузнецы скручивают поковки в жгуты и ломают их пополам. Хочешь сказать, что это тэрская сталь? Та, что обязательно для дружинных? Сколько стоит такой клинок?
– Пятнадцать золотых? – предположил Слат.
– Нет, – пробормотал Тис, затем поднял клинок и снова пригляделся к лезвию. – Это не тэрская сталь.
– Теперь мне понятно, почему Габ смотрел на это оружие, как кот на телячью вырезку, – пробормотал Брайдем. – И ведь ни слова ни проронил. Хороший меч – хороший меч. Чем он хорош-то? Это же не меч из Бейна, оттуда совсем другое оружие приходило. Тому оружию вообще цены нет.
– Этому мечу есть цена, – не согласился Тис. – Мне кажется, это меч из Дорхадаса. Не знаю, сколько ему лет. Может быть, сто лет, может быть, и того больше, но это меч с севера. Если бы это был тэрский меч, клинок бы тронула ржавчина. Тэрская сталь хороша, но ржавчина сильнее ее. Если за клинком не следить, он порыжеет. А здесь ее нет. Даже на рукояти нет, это приставшая ржавчина, наверное, от гарды. Но рукоять не тронута ею. Хотя вот эти оспины на гарде напоминают следы от травления, как будто его искупали в кислоте и зачем-то вымазали грязью. Похоже, как будто он какое-то время валялся на заднем дворе. Этот меч не ковался из полос. Он отливался. Особая сталь, секреты которой кузнецы-дорчи не открывают никому, разливалась по изложницам, потом расковывалась и отжигалась. Причем сам клинок и его лезвие отпускали по-разному. Этот меч может стоить и тридцать, и сто золотых. Почему его продали так дешево? Не верю, что торговец оружием мог проглядеть его.
Брайдем в недоумении посмотрел на ключника.
– Он приносит несчастье, – признался Слат. – Мы с Синаем долго выпытывали у продавца подробности, но он словно боялся этого меча. Его аж трясло. Думаю, что он его и даром отдал бы, но Синай сказал, что оружие в дар принимать нельзя. По словам продавца все, кто этим мечом обладал, а им обладали вроде бы важные вельможи, были убиты. Потом этот меч передали в дружину тэрского короля, и все воины, что им сражались, погибли. С него срубили навершие, заменили гарду с северной вязью, но и после этого в первом же бою меченосец погиб. Причем, клинок подхватил враг, бросился на тэрский дозор, и тут же погиб сам. Более того, погибли все, кто с ним связывался. Подбирали ножны, меняли гарду, навершие, заново балансировали, пытались поправить клинок. Все. Ты поразил меня, парень. Я разбираюсь в оружии, но не думал, что кто-то перещеголяет меня.
– У нас тут особый народ подобрался, – покачал головой Брайдем и внимательно посмотрел на Тиса. – Тут Приют Окаянных, парень. Где же еще быть окаянному мечу, как не здесь? Гантанас сказал, что если ты с ним не справишься, никто не справится. Но просил, чтобы ты был очень осторожен, не пытался его исправить без Габа.
– Да у меня и нет своей кузницы, – пожал плечами Тис. – Без Габа никак не обойдешься. Как зовут это оружие? У такого меча должно быть имя.
– У него нет имени, – пожал плечами Брайдем.
– Ты меня не понял, друг, – сказал Слат. – Я не говорил, что у него нет имени. Я сказал, что это Меч без имени. Он так называется. Меч без имени. Хотя продавец сказал, что потом его переименовали в Проклятье.
– Я возьму его, – сказал Тис. – Когда его можно забрать? А то сейчас будет последний урок.
– Забирай сразу, – вздохнул Брайдем. – Последний урок отменен. Гантанас собирает наставников на совет. Не волнуйся, ничего не случилось. Точнее, ничего не случилось в Приюте. Пока.
* * *
На второй обед, на котором обычно подавали что-нибудь сладкое, да и на ужин – Тис не пошел. И не потому, что когда он выходил из оружейной, то наткнулся на Джая, с которым кроме Флича в трапезную шли еще два паренька из новеньких, начавшие усердно хохотать, услышав замечание их нового кумира, что доходяге выдали доходяжный меч, а потому что впечатлений для первого дня без заразы внутри у Тиса уже было предостаточно. Он вернулся в дом учеников, подхватил по дороге разлегшегося на скамье Брайдика и, пока неспешно поднялся на третий ярус, довел кота до нужного состояния, то есть, до громкого мурлыканья. В комнате угостил всеобщего любимца припасенным кусочком вяленой рыбы и, обнажив принесенный меч, положил его на стол.
