– Моя жена Жермен… Месье комиссар Лавердин, из Национальной Безопасности.
Она смеряла меня взглядом с головы до ног.
– Официальное расследование, месье комиссар?
– Не совсем так, мадам, мне нужны только кое-какие сведения.
– По какому поводу? Думаю, что наши дела в порядке. Никто не может пожаловаться на мужа ни в чем.
– Речь идет об Ардекурах, мадам.
– У нас нет ничего общего с этими людьми.
– Позволю себе заметить, мадам, что Ардекуры и вы были очень дружны?
– Возможно прежде, но сейчас…
– Сейчас, когда они мертвы?
– Да, сейчас, когда они умерли, и, учтите, при весьма скандальных обстоятельствах.
Я с трудом сдерживал себя.
– Мадам, поскольку вы и ваш муж хорошо их знали прежде, я хотел бы получить от вас некоторые сведения о месье и мадам Ардекур. Для того, чтобы установить причины трагедии, нам нужно иметь более точные представления об этих людях.
Ответил Жюль Вальер.
– Должен сказать вам правду, месье комиссар, я любил Анри Ардекура. Мы были знакомы более двадцати лет, и я считал его очень честным человеком.
Его жена пробормотала:
– Какой глупец!
– Конечно, он не всегда проявлял твердость, необходимую, если не в работе, то в семье обязательно.
– Что вы хотите этим сказать, месье?
Мадам Вальер приняла эстафету.
– Мой муж хочет сказать, месье, что Анри Ардекур женился во второй раз на особе, которая недорого стоила!
Я притворился заинтересованным:
– Недорого стоила?
– Она его обольстила! И водила своего мужа за нос!
Невооруженным глазом было видно, как мадам Вальер раздражала власть Элен Ардекур над своим мужем.
– Он просто ни в чем не мог ей отказать и тратил на нее сотни и тысячи! Кстати, то что произошло, еще раз доказывает, что именно она его разорила!
– Что вы имеете ввиду, мадам?
– А то, что нет нужды доказывать, кто потратил или для кого истратили эти пропавшие двадцать миллионов! Она одевалась, как… я не могу произнести это слово! И как же не стыдно женщине в ее возрасте: платья, меха, драгоценности! Позор! Позор, вы слышите, месье комиссар!
– После того, что я узнал от вас, мадам, мне кажется странным, что у вас были планы о союзе вашего сына с Мишель Ардекур?
– Ах, это! Я всегда была против. Но ведь двое простофиль, я говорю о своих муже и сыне, позволили себя околпачить. Только меня, месье комиссар, так просто не провести! Мишель Ардекур, правда, уже наложила лапу на Пьера. А этот большой ребенок не может отказать ей ни в чем. Ему льстило, что у него будет образованная жена.
– Признайтесь, мадам, что это не так плохо?
– Возможно, что это неплохо, но лично я предпочитаю честных девушек.
– А вы считаете, что мадмуазель Ардекур не такая?
– Вы меня рассмешили! Девушка, живущая одна в Лионе?!
– Она ведь учится там?
– У этой учебы есть другая сторона, вот что я думаю!
Месье Вальер попытался смягчить гнев жены.
– Жермен, кажется, ты немного преувеличиваешь?
– Замолчи! Если бы я не прекратила ваши глупости, что бы с нами было сейчас, а? Я, конечно, не говорю, месье комиссар, что я рада случившемуся, но это развязывает мне руки! Теперь и речи быть не может о браке Мишель Ардекур с моим сыном. Мы честные люди! И если мой муж или Пьер забудут это, то я им напомню!
Вряд ли с Жермен Вальер было покойно жить под одной крышей. Ее муж, сжавшийся в кресле, был похож на большую медузу, выброшенную на сушу, у которой не было сил вернуться в море.
– А ваш сын согласен, мадам?
– С чем согласен?
– С разрывом его помолвки?
– Попробовал бы он не согласиться! Тогда бы ему пришлось выбирать между ней и нами. Пока я жива, в мой дом не войдет дочь самоубийцы, убийцы и вора!
Я немного помолчал.
– Мадам Вальер, а вы никогда не допускали, что месье и мадам Ардекур могли стать жертвами двойного преступления?
– Двойного преступления?
– В конце концов, почему кто-то, кто украл двадцать миллионов, не мог убить мужа и жену, чтобы избавиться от свидетелей?
Поначалу это ее озадачило:
– Что за странная мысль! Кажется, вы не там ищете, месье комиссар? И потом, даже если то, о чем вы говорите, так и есть,– мне все равно. В нашем доме никого не убивали!
Не желая больше с ней разговаривать, я обратился к месье Вальеру:
