К концу XVII века в Англии существовали три десятка лож, членами которых были в основном небогатые горожане, ремесленники и торговцы. Они уже давно утратили связь с ремеслом каменщиков и больше походили на общества взаимопомощи наподобие «вольных садовников» или Odd Fellows (букв, общества чудаков). Их главной целью была благотворительность: они помогали «братьям», сраженным недугом или оставшимся без работы, оплачивали похороны, содержали вдов и сирот. Но и представители высшего круга сохраняли интерес к масонству: в 1696 году ложей в Чичестере руководил Карл Леннокс, герцог Ричмонд, внебрачный сын Карла II и приставленной к нему шпионки Людовика XIV Луизы де Керуаль.
Как мы видим, цели, преследуемые многочисленными масонскими ложами, сильно разнились, общим же для всех было то, что «братства» представляли собой ТАЙНЫЕ общества для узкого круга лиц, передававших друг другу некое секретное ЗНАНИЕ.
Со строителями соборов всё было достаточно ясно: они хранили чисто профессиональные секреты, и хотя их странные, порой пугающие ритуалы давали кое-кому повод заподозрить их в неблагонадежности, у властей, как правило, не было к ним претензий: «вольные каменщики» не плели заговоров против власти и религии, а возводили дворцы и храмы. Но вот с их последователями дело обстояло далеко не так просто.
В 1707 году Англия объединилась с Шотландией под властью королевы Анны, но между масонами обеих территорий сохранялись различия. В Шотландии еще оставалось оперативное масонство, а в Англии члены масонских лож уже очень сильно отдалились от непосредственной строительной деятельности, предпочитая ей умозрительную — спекулятивное масонство.
Вот эта-то умозрительная деятельность и вызывала беспокойство властей, тем более что в свежеиспеченной Великобритании отнюдь не наблюдалось политического единства. В 1701 году (когда была основана масонская ложа Йорка) скончался низложенный король Яков II; его сторонники провозгласили его сына Джеймса Франциска Эдуарда Стюарта, родившегося в год «Славной революции», королем Англии и Ирландии Яковом III и королем Шотландии Яковом VIII; в этом качестве его признал Людовик XIV. Знатные шотландские фамилии, многие представители которых были акцептированными (принятыми) масонами, издревле поддерживали Стюартов; быть масоном во Франции значило тогда быть стюартистом. Когда королева Анна умерла в 1714 году, не оставив наследника, английские тори устроили заговор с целью вернуть престол «законному» наследнику и согнать с него Георга I — представителя новой, ганноверской династии. Их лидеры были арестованы и брошены в тюрьму, однако в 1715 году в Шотландии произошло крупное восстание в пользу «претендента», которое с большим трудом удалось подавить.
Георг I совершенно не интересовался английскими делами, от его имени правил премьер-министр Роберт Уолпол, поддерживавший новую династию и делавший всё возможное, чтобы воспрепятствовать восстановлению на английском троне Стюартов. Католики Стюарты могли вновь начать религиозные преследования в стране, твердо заявившей о своей приверженности к протестантизму. В парламенте кипели страсти, но критиковать власти вслух было опасно; якобиты плели всё новые и новые интриги и строили новые планы вторжения; принц Уэльский рассорился с отцом-королем, и его сторонники попали в опалу. Всё это уже сильно утомило чуждых политике людей, желавших получить возможность просто жить, разговаривать на интересующие их темы, а главное — чувствовать себя в безопасности.
Итак, масоны, собравшиеся в «Гусе и вертеле» 24 июня 1717 года, хотели создать новое, политически нейтральное общество, лояльное к властям, не ангажированное в вопросах религии, не преследующее никаких краткосрочных целей, то есть такое, к которому нельзя было бы придраться, а потому его члены были бы вольны заниматься тем, чем пожелают.
Кем были эти люди? Доподлинно известно, что на собрании присутствовали дворянин Энтони Сейер из ложи Яблони, избранный великим мастером Великой ложи; Джордж Пейн, служивший в министерстве финансов и через год сменивший Сейера на посту великого мастера; преподобный Жан Теофиль Дезагюлье (он станет великим мастером после Пейна), уже испытавший на себе гонения по религиозным мотивам, и пресвитерианский священник Джеймс Андерсон. Последние три представляли ложу Кубка и винограда, считавшуюся «аристократической». Объединяясь в Великую ложу, они, вероятно, намеревались утвердить свою «доктрину невмешательства», добиться признания своего братства как единственно «правильного», а потому имеющего право диктовать свою волю другим, и тем самым обезопасить себя.
