Историки предполагают, что воины Святослава некоторое время оставались в устье Волги. Именно поэтому бежавшая из Итиля хазарская знать «в страхе» пряталась на островах и полуостровах Каспия. Там она сумела отсидеться. По сведениям восточных авторов, в 970-х годах новопоставленный каган получил помощь то ли из Хорезма, то ли из Ширвана и вернулся в Итиль. Хазарам пришлось принять ислам, но не удалось восстановить каганат. В 985 году сын Святослава Владимир обложил хазар данью. На следующий год хазарские иудеи уговаривали великого князя принять их веру, но не преуспели. Хазары растворились среди других племен Великой Степи.
Легко заметить, что походы Святослава идут вдоль главных торговых путей. Несмотря на маневренность своего войска, он и не думает гоняться за хазарами по огромному степному пространству в треугольнике между Доном, Волгой и Кавказом. Великий князь наносит смертельные удары по опорным пунктам каганата, но не трогает становища, в которых могли спокойно жить и хазары, и их степные союзники. Почему же тогда Хазарский каганат не восстановился после ухода воинства русов?
Ответ кроется в мудром шаге Святослава или его матери, заключивших союз с торками (гузами), кочевавшими на восточном берегу Волги. Именно торки в свое время выбили печенегов из заволжских степей, а в середине X века совершали налеты на Итиль. Разбив войско и сразив верхушку хазар, Святослав вверг их разбросанные по степям становища в руки торков. Они же были и союзниками его сына Владимира в последнем походе на хазар в 985 году. Кочевников в степи преследовали и побеждали кочевники. В итоге каганат, считавшийся главным игроком на политическом поле Северного Причерноморья, исчез с византийских и арабских карт мира.
А ведь еще недавно (до 952 года) император Константин Багрянородный в трактате «Об управлении империи» с удовольствием рассказывал сыну Роману, какую непреодолимую преграду представляет крепость Саркел, возведенная при императоре Феофиле византийскими инженерами во главе с хитроумным Петроной Каматиром в голой степи. «Поскольку же на месте не было подходящих для строительства крепости камней, — восторгался император, — соорудив печи и обжегши в них кирпич, он сделал из них здание крепости, изготовив известь из мелких речных ракушек».
Но ни Константин, ни его сын Роман во время восточных походов Святослава уже не царствовали, а императору Никифору Фоке (963–969) было не с руки враждовать с русами, помогавшими ему войском в войне с арабами на Крите. Византия, в середине IX века отбившая у Хазарского каганата часть Крыма и договором 944 года обязавшая русов защищать ее крымский округ (фему) Херсонес, должна была рассматривать поход Святослава как действия союзника.
Возможно, в это время в Русское государство наконец-то вошли радимичи, жившие вдоль Сожа — левого притока Днепра: предполагают, что они заключили со Святославом союз[193]. То, что их город Любеч у Днепра не входил во владения князей-разбойников, еще раз говорит нам, что никакого «единого Русского государства» при них не было. Хотя приближенная Ольги Малуша, родившая Святославу младшего сына Владимира, была как раз из Любеча. И ее брат Добрыня, прототип былинного богатыря Добрыни Никитича, верно служил племяннику, будущему великому князю Русскому, с самого его рождения.
Благодаря мудрому объединению племен и походам Святослава под властью княгини Ольги появилось единое Русское государство. Оно твердо владело тремя мировыми торговыми путями: 1) из Балтики по Волге на Каспий; 2) из Центральной Европы через Киев и Чернигов, по Северскому Донцу и Дону в Азовское море и через Керченский пролив в Черное, с важным ответвлением — донским волоком в Волгу; 3) с Балтийского моря в Черное по системе озер, рек и Днепру. И еще тремя региональными: 1) по Онеге в Белое море и Сухоне до Северной Двины, а там и Печоры; 2) по Западной Двине в Балтику; 3) по древлянской Припяти к Бугу. Объединение под единым управлением такой территории и господство над такими путями сообщения позволили бы величайшему в мире государю почивать на лаврах.
