Конструкция кольчуги дружинников Святослава была проста, но нашим современникам эта простота не общеизвестна. Выдающийся знаток древнерусского оружия А. Н. Кирпичников считает, что славяне заимствовали кольчугу в империи Карла Великого, который специально запрещал продавать им «оружие и броню» («аrmа et brunias»). С VIII–IX веков до времен Александра Невского включительно русские воины носили броню из рядов просечных колец, вырубленных из раскованного листа железа, и проволочных колец с концами, склепанными на крохотный гвоздик или шип. В сечении те и другие имели толщину 1,5–2 миллиметра и были чуть сплюснутыми в плоскости кольца. Диаметр колец колебался на разной броне от 7–9 до 13–14 миллиметров. Иногда знатные воины украшали свои железные кольчуги каймами из медных колец[181]. Кольчуги целиком из клепаных колец появились гораздо позже, когда изготовлять проволоку мастерам стало легче, чем расковывать пластины для вырубания просечных колец. Тогда же кольца стали в сечении круглыми, а не овальными.
Современные исторические реконструкторы, уберегая тело от ударов, а рубахи от повреждений, нередко носят кольчуги на стеганых или кожаных одеждах. Это не дает телу возможность дышать и выводит мужчин из строя уже после получаса боевых действий. Как носили кольчугу Святослав и его дружина, мы знаем по раскопкам Гнездовского кургана № 24: там к кольцам прикипели в пламени погребального костра золотые нити от роскошно украшенной рубахи знатного воина. Бой был для дружинника праздником, к нему он упорно готовился всю жизнь, поэтому надевал под броню свое лучшее платье. Через ткань и кольца тело его могло свободно дышать.
На это был ориентирован и главный степной доспех X века: ламелляр, собранный на кожаных шнурках, пропущенных в отверстия небольших кованых железных пластин. Несмотря на небольшую, около 0,7 миллиметра, толщину каждой пластинки, он давал прекрасную защиту от стрел и даже копий. Дело в том, что пластинки одного ряда накладывались краями, удваивая защиту, а последовательные, от горла до живота, ряды пластин сильно заходили друг за друга, снизу вверх (противоположно чешуе), учетверяя прочность. Ряды были соединены с большим запасом свободного хода, поэтому ламеллярная кираса, закрывающая грудь и спину, не мешала движениям. При перевозке она складывалась в брусок, по высоте равный размерам пластин одного ряда (например, 5–7 сантиметров).
Защитить тело без просветов, как кольчуга, ламелляр не мог. Византийцы, заимствовав его из Степи еще в VI веке, хорошо показали это на своих мозаиках, фресках и миниатюрах. Висящая на ремне под кирасой бронированная юбка (из множества или двух сегментов, чтобы садиться на коня) отвисала на животе. Просвет закрывался, только когда воин садился на коня. Плечи степного ламелляра шли от шеи и висели, как крылья. Византийцы сумели превратить их в короткий рукав, более длинный на внешней стороне плеча и короткий на внутренней. Они сделали кирасу достаточно гибкой, чтобы продолжить ее до самого плеча (при широкой вверху жесткой кирасе воин не может вытянуть руку вперед). И даже придумали для соединения кирасы и рукава полусферический наплечник — предок рыцарских доспехов. Но подмышки воина всё равно оставались открытыми (позже рыцари вставляли куски кольчуги в это место своих жестких доспехов).
Эти недостатки отчасти объясняют, почему простой и дешевый, легко чинившийся ламелляр не вытеснил кольчугу ни в дружине Святослава, ни в последующие века. Он использовался на Руси, но, по данным археологов, сильно уступал кольчуге в популярности. Воины Святослава не хотели менять свою броню на пластинчатый доспех. В том числе потому, что ламелляр всюду, и в Степи, и у ромеев, использовался как конный доспех. Он защищал от колющих ударов, снизу и прямых, но в меньшей мере — сверху: ведь ряды пластин накладывались, оставляя сверху небольшой зазор. Русская дружина X века сражалась пешей и предпочитала кольчугу. Когда в XII веке дружинники стали тяжеловооруженными конными воинами и оставили археологам больше характерных рыцарских шпор с острыми зубчатыми колесиками, чем все рыцари Запад ной Европы
