После завтрака мы пошли гулять по Берлину который мне очень не понравился своим мрачноватым видом. Когда на улицах нам попадались германские офицеры, Франц плевался и говорил мне:
— Смотри, какой глюпи морда идет.
Действительно, надменный вид германских офицеров просто бросался в глаза.
В Берлине мы пробыли два дня. Купили мне за тридцать марок черный костюм для работы.
Побывали в гостинице «Адлон» на улице Унтер-ден-Линден, повидались с работавшим там моим товарищем по Европейской гостинице Костей Свиясовым, который прожил здесь уже около года. Он выбежал к нам в голубой куцей курточке со множеством круглых золотистых пуговок и голубой шапочке с вензелем отеля. Потом мы долго ходили по магазинам. Франц хотел купить себе простую кепку к темно-синему костюму, но ему везде предлагали головные уборы чисто немецкого покроя — что-то среднее между фуражкой и кепкой. Франц даже не хотел и смотреть на них, а только чертыхался, говоря, что он терпеть не может ничего такого прусского. Позднее я узнал почему.
Из Берлина в Австрию мы уезжали вечером с Кобургского вокзала. Чтобы доехать туда с вокзала Фридрихштрассе, где был наш багаж, Франц взял таксомотор. Таким образом, получилось так, что второй раз в жизни поездку на автомобиле я совершил в Берлине. Костя Свиясов пришел проводить нас на вокзал. Пока Франц сдавал багаж, мы успели с ним выпить в буфете бутылку лимонаду.
— Ich möchte zahlen, — позвал Костя официанта, чтобы рассчитаться. Я порадовался его успехам в немецком языке. Началась посадка. Мы попрощались с Костей, вошли в вагон, и поезд повез нас к границе Австро-Венгрии.
Мы ехали всю ночь. Наступившее утро было ясным и солнечным. Кругом все было так ново для меня. Поезд то углублялся в горы, которые я видел первый раз в жизни, — за окном мелькали красноватые скалы, лес, лощины, то он вырывался из гор и шел по холмистой местности, на которой там и тут виднелись беленькие, с черепичными крышами деревни и небольшие города с островерхими башнями. Здесь уже была весна, зеленела первая травка.
Вскоре после полудня мы приехали на австрийскую границу. Поезд с ходу подлетел к станции австрийского пограничного городка Эгер. Документов у нас никто не проверял. В таможне на наши вещи едва взглянули.
Австрийского поезда нам пришлось ждать несколько часов. В буфете с непокрытыми чистыми деревянными столами мы заказали себе по порции традиционного австрийского гуляша и по кружке пива. Кушанье было довольно вкусным. Пока мы ели, к нашему столу подошел какой-то парень. Попросив позволения, он подсел к нам, уронил голову на стол и горько заплакал. Шляпа на его голове вся была украшена какими-то цветными перьями, кисточками, ленточками, значками с портретом престарелого императора Франца Иосифа II. Я с недоумением посмотрел на Франца, и он мне объяснил, что в Австрии в деревнях так девушки украшают шляпы рекрутов, призванных в армию. А плачет парень потому, что ему не хочется идти в солдаты.
С вокзала мы пошли побродить по городу. Эгер был старинный городок, расположенный на холмах. Мы пришли на какую-то площадь с низким мрачным зданием и старинным готическим собором. Франц пригласил меня зайти в него. Мы зашли. У дверей стояла большая каменная чаша с водой. Франц обмакнул в ней пальцы. Я тоже. Постояв минуты две в пустом сумрачном соборе, Франц перекрестился, и мы вышли.
— Я ведь мало верю в Бога, — сказал мой спутник, — а зашел сюда ради мамы. Это чтимый собор, и мать меня спросит, заходил ли я в него. И вот я не хочу сказать ей, что заходил, а сам не заходил. Я не хочу обманывать маму, вот и зашел.
И вот мы снова в поезде, на этот раз в австрийском. Вагоны здесь попроще, публика тоже. Перед глазами проходят очаровательные горные виды Богемии. Вот очень уютный небольшой курорт Франценсбад. С красивыми, раскиданными среди зелени пансионами и отелями, на одном из которых я прочитал: «Hotel und Cafe Rübezahl».
Ехать от границы до родного городка Франца, где жили его мать и родные, надо было всего три часа. Городок называется Тепла. Любуясь живописными видами, я и не заметил, как поезд остановился у станции с этим названием.
