| Depressed and slinking though they were, eyes of fire were not wanting among them; nor compressed lips, white with what they suppressed; nor foreheads knitted into the likeness of the gallows-rope they mused about enduring, or inflicting. | Но как они ни забиты, ни принижены, у многих в глазах вспыхивает огонь, губы плотно стиснуты, а в суровых складках, бороздящих нахмуренные лбы, проступают налитые кровью жилы, похожие на веревки для виселицы, на которой либо им самим суждено кончить жизнь, либо они кого-нибудь вздернут. |
| The trade signs (and they were almost as many as the shops) were, all, grim illustrations of Want. | Торговые вывески - а их примерно столько же, сколько и лавок, - повсюду с зловещей наглядностью изображают нужду. |
| The butcher and the porkman painted up, only the leanest scrags of meat; the baker, the coarsest of meagre loaves. | На мясной и колбасной красуются не мясные туши, а какие-то остовы, на пекарне - жалкие ломти серого хлеба. |
| The people rudely pictured as drinking in the wine-shops, croaked over their scanty measures of thin wine and beer, and were gloweringly confidential together. | Фигуры пьющих, намалеванные на вывесках питейных, сидят, нагнувшись над крохотными стопками с остатками мутного вина или над кружками с пивом, и вид у них грозный, точно у заговорщиков. |
| Nothing was represented in a flourishing condition, save tools and weapons; but, the cutler's knives and axes were sharp and bright, the smith's hammers were heavy, and the gunmaker's stock was murderous. | И ни в одной лавке не выставлено ничего хоть сколько-нибудь добротного, кроме ремесленных орудий да оружия. Да! Ножи и топоры у ножовщика отточены и сверкают; и молотки у кузнечных дел мастера - увесистые, а у оружейника большой выбор смертоносного оружия. |
| The crippling stones of the pavement, with their many little reservoirs of mud and water, had no footways, but broke off abruptly at the doors. | Выщербленная булыжная мостовая с ямами и ухабами, где не пересыхают лужи и грязь, упирается, за отсутствием тротуаров, прямо в дома. |
| The kennel, to make amends, ran down the middle of the street-when it ran at all: which was only after heavy rains, and then it ran, by many eccentric fits, into the houses. | Зато сточная вода бежит по самой середине улицы, если только она не стоит, а бежит, что случается лишь во время проливного дождя, и тогда она мчится без удержу, затопляя все, что ни попадя, и низвергается в дома. |
| Across the streets, at wide intervals, one clumsy lamp was slung by a rope and pulley; at night, when the lamplighter had let these down, and lighted, and hoisted them again, a feeble grove of dim wicks swung in a sickly manner overhead, as if they were at sea. | Поперек через всю улицу, на довольно большом расстоянии друг от друга, висят на веревках с блоками железные фонари. Вечером, когда фонарщик опускает их, чтобы зажечь, а потом снова поднимает наверх, мутные точки тускло мигающих огней качаются на ветру, словно огни корабля, попавшего в шторм. |
| Indeed they were at sea, and the ship and crew were in peril of tempest. | Да шторм и в самом деле надвигается, и кораблю и его команде грозит разъяренная стихия. |
| For, the time was to come, when the gaunt scarecrows of that region should have watched the lamplighter, in their idleness and hunger, so long, as to conceive the idea of improving on his method, and hauling up men by those ropes and pulleys, to flare upon the darkness of their condition. | Ибо близится время, когда эти отощавшие пугала из предместья, наглядевшись вдосталь на фонарщика, надумают с голодухи и от нечего делать, а не станет ли у них посветлее, ежели они сами попробуют орудовать веревкой с блоком и не лучше ли вешать людей вместо фонарей. |
