| Пассажир вздрагивал, озирался и спешил опустить оконное стекло, чтобы прийти в себя и почувствовать на щеках не во сне. а наяву настоящую сырость тумана и дождя. |
| Yet even when his eyes were opened on the mist and rain, on the moving patch of light from the lamps, and the hedge at the roadside retreating by jerks, the night shadows outside the coach would fall into the train of the night shadows within. | Но даже когда глаза его были открыты и он видел дождь, и туман, и бегущий вперед светлый круг от фонаря, и рывками отступающую назад изгородь на краю дороги, ночные тени, мелькавшие за окном кареты, постепенно принимали очертания тех же теней, что преследовали его в карете. |
| The real Banking-house by Temple Bar, the real business of the past day, the real strong rooms, the real express sent after him, and the real message returned, would all be there. | Все было точь-в-точь, как в действительности: и банкирская контора близ Тэмпл-Бара, и масса дел, с которыми он возился накануне, и нарочный, которого послали ему вдогонку, и ответ, с которым он отправил его обратно. |
| Out of the midst of them, the ghostly face would rise, and he would accost it again. | И внезапно из всего этого снова выплывало лицо призрака, и он снова обращался к нему с теми же вопросами: |
| "Buried how long?" | - Вас давно похоронили? |
| "Almost eighteen years." | - Почти восемнадцать лет тому назад. |
| "I hope you care to live?" | - Я думаю, вам хочется жить? |
| "I can't say." | - Не знаю, не могу сказать. |
| Dig-dig-dig-until an impatient movement from one of the two passengers would admonish him to pull up the window, draw his arm securely through the leathern strap, and speculate upon the two slumbering forms, until his mind lost its hold of them, and they again slid away into the bank and the grave. | И опять он принимается копать - копать - копать -пока, наконец, нетерпеливое ерзанье одного из спутников не заставляет его очнуться, закрыть окно; и он, просунув руку под ремень саквояжа, откидывается на сиденье, уставясь на две закутанные спящие фигуры; а затем мысли его снова начинают путаться, фигуры спутников исчезают из глаз и на их месте снова появляется банк и могила. |
| "Buried how long?" | - Вас давно похоронили? |
| "Almost eighteen years." | - Почти восемнадцать лет тому назад. |
| "You had abandoned all hope of being dug out?" | - Вы уже потеряли надежду, что вас когда-нибудь откопают? |
| "Long ago." | - Давным-давно. |
| The words were still in his hearing as just spoken-distinctly in his hearing as ever spoken words had been in his life-when the weary passenger started to the consciousness of daylight, and found that the shadows of the night were gone. | Эти слова все еще звучали у него в ушах, и так явственно, как если бы он их только что слышал, может быть даже отчетливей, чем наяву, но тут усталый пассажир вздрогнул, очнулся и увидел, что кругом светло и ночные тени исчезли. |
| He lowered the window, and looked out at the rising sun. There was a ridge of ploughed land, with a plough upon it where it had been left last night when the horses were unyoked; beyond, a quiet coppice-wood, in which many leaves of burning red and golden yellow still remained upon the trees. | Он опустил стекло и выглянул наружу: на солнце, всходившее на горизонте, на вспаханное поле с плугом на борозде, так и оставшимся еще с вечера после того, как из него выпрягли лошадей; а по ту сторону пашни виднелась мирная рощица, и кое-где на деревьях еще красовалась огненно-красная и червонно-желтая листва. |
| Though the earth was cold and wet, the sky was clear, and the sun rose bright, placid, and beautiful. | Хотя земля была мокрая и холодная, небо очистилось и лучезарное солнце вставало, безмятежное, ясное. |
| "Eighteen years!" said the passenger, looking at the sun. | - Восемнадцать лет! - промолвил пассажир, глядя на разгорающийся солнечный свет. |
| "Gracious Creator of day! | - Боже милостивый! Светодатель! |
| To be buried alive for eighteen years!" | Восемнадцать лет быть погребенным заживо! |
| IV. The Preparation | Глава IV Предварительный разговор |
| When the mail got successfully to Dover, in the course of the forenoon, the head drawer at the Royal George Hotel opened the coach-door as his custom was. |
