Эти объяснения Лайвен получил от хозяина "Акулы", которому в этой общей суете не чего было делать, кроме как давать различные справки.
Кроме катапульт на палубу вынесли несколько самых обычных арбалетов с самыми обычными стрелами к ним, которые предназначались для ближнего боя, когда становится ясно, что абордажа не избежать. На этот же случай здесь появились несколько алебард, боевых топоров, абордажных сабель и даже пара шпаг самого благородного вида. Все это выстроилось у двери рубки в порядке убывания размеров.
Матросы поглядывали на это снаряжение искоса. Экипажу не нравилась перспектива дать бой кому бы то ни было. Особенно сейчас, когда навигация почти закончилась и терять, даже при нападении пиратов, особенно не чего. Проще было пустить их на борт, дать убедиться, что взять здесь нечего, и плыть себе спокойно дальше, как и делали обычно в подобных случаях. Морские пираты ни когда не топили купцов без особой надобности. Зачем резать курицу, которая несет золотые яйца - в следующий раз этот же торговец может попасться им полный золота или заморского товару. И тогда уж ему не уйти.
Заметив такую реакцию матросов на возможное предстоящее сражение, Лайвен стал внимательнее приглядываться и к командному составу.
Здесь настроение тоже было не лучшее, но чувствовалась некоторая решимость - возможно судовую верхушку воодушевляло присутствие на борту мага, который к тому же всю ответственность берет на себя.
- Вот так будет спокойнее, ваша милость, - сообщил капитан, снова появляясь рядом. - Вы только не подумайте, что я не доверяю вашей магии, но море оно...
- Я не в обиде, капитан, - перебил Лайвен. - Так мне и самому спокойнее.
Перед вечерней зарей штурман вынес на корму некий замысловатый инструмент и нацелил его на горизонт.
Когда он поднял глаза, лицо его было мрачным.
- Они догоняют нас, ваша милость, - сказал он, не глядя на Лайвена. - Они догнали нас на треть по сравнению с утренним расстоянием. Он, хмурясь, сложил свой прибор и удалился, не проговорив больше ни слова.
За ночь неизвестный корабль преодолел еще половину разделяющего их с вечера пространства. Выйдя утром на палубу, Лайвен первым делом бросил взгляд за корму. Белые паруса четко просматривались на фоне серого в тучах неба и холодной морской глади. Ни каких сомнений относительно намерений незнакомца у Лайвена больше оставаться не могло. Кто-то сильно жаждал встречи с ним.
Он спустился в каюту капитана и застал того за изучением расстеленной на столе морской карты. Результаты этого исследования видимо не особенно его удовлетворяли, капитан был хмур и покрасневшие глаза его говорили, что лег он вчера поздно, а встал сегодня очень рано.
- Ну вот, ваша милость, - проговорил он, завидев Лайвена. - Началось то, чего мы и боялись больше всего.
Лайвен поднял брови.
- Правда? - произнес он недоверчиво. - А мне казалось, что плавание проходит превосходно.
- Дай бог, что бы все было так, как вы думаете. Этой ночью мы вошли в воды, которые навсегда лишат эти берега хорошей морской торговли.
- Ты преувеличиваешь, капитан. Океан выглядит сегодня на редкость спокойным.
- Нет уж вы поверьте мне, ваша милость, я знаю что говорю. Эти места кишат самыми коварными мелями, какие когда-нибудь встречались морякам. Их нет на картах, потому что вахтенный обнаруживает их только тогда, когда корабль уже скребет днищем по песку. А после этого уже не кому наносить ее на карту, потому что сняться с такой мели невозможно, а помощи ждать не откуда. С первым же отливом судно засасывает в песок, и через несколько часов прилив разбивает его в щепки. Кроме того, эти мели появляются и исчезают каждый год, и нельзя угадать какой рисунок они составляют сегодня. Сейчас лот под нами не достает до дна, а через минуту вперед смотрящий может услышать шум бурунов над очередным сюрпризом. Если такое происходит ночью, остается только молиться, что бы мель не была у нас прямо по курсу. Сегодняшнюю ночь я сам почти целиком простоял на вахте и однажды мы чудом остались целы.
- Гм... - произнес Лайвен.
- А тут еще кто-то тащится у нас в кильватере...
