Полгара мрачно посмотрела на нее.
— Закрой дверь, Андель, — тихо сказала она.
Целительница, бросив на нее странный взгляд, захлопнула дверь.
— Это настолько серьезно, моя госпожа?
Полгара кивнула.
— Его отравили, — сказала она. — И пока об этом никто не должен знать.
Андель расширила глаза от удивления.
— Чем я могу помочь? — спросила она, быстро подойдя к кровати.
— Боюсь, что ничем, — ответил Сади.
— Вы уже дали ему противоядие?
— Противоядия нет.
— Оно должно быть. Госпожа Полгара…
Полгара с грустью покачала головой.
— Тогда все пропало, — сказала женщина в капюшоне, в голосе ее слышались слезы.
Опустив голову, она повернулась спиной к постели, и Гарион услышал шепот, который, казалось, исходил из пространства над ней, — и, что любопытно, шептало сразу несколько голосов. Затем последовало долгое молчание, потом у изголовья кровати возникло мерцание. Когда оно рассеялось, там стояла Цирадис с завязанными глазами и протянутой вперед рукой.
— Этого не должно произойти, — произнесла она чистым звенящим голосом. — Используй свое мастерство, Полгара. Излечи его. Если он умрет, все пропало. Примени свою власть.
— Ничего не получится, Цирадис, — ответила Полгара, поставив чашку на стол. — Если яд проникает только в кровь, мне, как правило, удается очистить ее, к тому же у Сади полный короб противоядий. Но этот яд пропитывает каждую клеточку тела. Он умерщвляет не только кровь, но и кости, и ткани — его невозможно удалить.
Мерцающая фигура у изголовья в отчаянии заломила руки.
— Не может быть, — простонала Цирадис, — ты использовала все — даже наилучшее средство?
Полгара вскинула голову.
— Наилучшее средство? Универсальное лекарство? Я не знаю такого.
— Но оно существует, Полгара. Я не знаю ни его происхождения, ни его состава, но уже несколько лет я ощущаю влияние его мягкой силы.
Полгара взглянула на Андель, но та беспомощно покачала головой.
— Я не знаю такого снадобья, моя госпожа.
— Подумай, Цирадис, — настаивала Полгара. — Все, что ты вспомнишь, может оказаться полезным.
Пророчица слегка дотронулась пальцами до виска.
— Оно появилось недавно. — Она, казалось, разговаривала сама с собой. — Меньше двадцати лет назад, по-моему, это какой-то диковинный цветок.
— Тогда это безнадежно, — сказал Сади, — в мире существуют миллионы разных цветов. — Он встал и подошел к Белгарату. — Мне кажется, нам бы следовало поскорее отсюда исчезнуть, — прошептал он. — Услышав слово «яд», люди сразу же начнут искать отравителей. По-моему, мы сейчас подвергаемся большой опасности.
— Ты можешь вспомнить еще что-нибудь, Цирадис? — настойчиво спрашивала Полгара. — Хотя бы смутно?
Пророчица задумалась, лицо ее напряглось, она пыталась воссоздать свое странное видение. Наконец женщина беспомощно опустила плечи.
— Ничего, — сказала она. — Только женское лицо.
— Опиши его.
— Она высокая, — ответила пророчица. — Волосы ее темны, а кожа бела, как мрамор. Ее муж много времени отдает лошадям.
— Адара! — воскликнул Гарион, живо представив себе прекрасное лицо кузины. Полгара щелкнула пальцами.
— Роза Адары! — Затем она нахмурилась. — Несколько лет назад я очень внимательно изучила этот цветок, — сказала она. — Ты абсолютно уверена? В нем есть какие-то необычные вещества, но ни в одном из них я не обнаружила никаких особых лечебных свойств — ни в эссенциях, ни в порошках.
Цирадис сосредоточенно думала.
— Можно ли достичь исцеления с помощью запаха, госпожа Полгара?
Полузакрыв глаза, Полгара задумалась.
— Некоторые лекарства получают в виде ингаляции, — с сомнением произнесла она, — но…
— Против некоторых ядов можно действовать подобным образом, — вмешался Сади. — Пары проникают в легкие, а оттуда — в сердце. Затем кровь разносит их по всему телу. Очень может быть, что это — единственный способ нейтрализовать талот.
Лицо Белгарата было полно решимости.
— Ну, что, Полгара? — спросил он.
— Стоит попробовать, отец, — ответила она. — У меня есть несколько цветков. Засушенных, правда, но может быть, что-нибудь получится!
— А семена?
— Да, немного.
— Семена? — воскликнула Андель. — Прежде чем куст вырастет и зацветет, Каль Закет уже полгода будет в могиле.
