С другой стороны и тоже немного сзади двигались два парня, также чрезвычайно примечательной наружности. Один, длинный и тощий, с шеей, замотанной грязным бинтом, всё время склонял голову набок, морщась от боли, что не мешало ему крутиться во все стороны и с явным интересом разглядывать всё вокруг, что-то непрерывно вполголоса поясняя второму парню, помоложе. Одеты ребята были что надо. На старшем — ладно сидящий чёрный комбинезон и высокие берцы, которые, несмотря на потёртый и пыльный вид, производили впечатление новых и крепких. Второй парень, помладше и поменьше ростом, стройный и гибкий, двигался несколько странно и всё время держался за здоровое плечо старшего. Не сразу станционные зеваки сообразили, что подросток просто слеп. Его смуглое узкое лицо было напряжено и серьёзно, как будто он сканировал окружающее пространство одному ему доступным способом. Драные джинсы, кеды на толстой подошве со странно завязанными шнурками, удобный чёрный балахон и объёмная серая куртка составляли его наряд. Спутанные сильно вьющиеся чёрные волосы спадали на лицо почти до подбородка, несмотря на бандану, небрежно сдерживающую едва половину буйно разросшейся шевелюры.
Зрелище было совершенно фантастическим и нереальным по двум причинам: во-первых, незнакомцев на «Строгино» не видели уже лет пять. Всё выжившее население на этом конце огромного метрополитена сократилось в первые несколько лет до пары сотен человек. Все эти люди скопились на трёх-четырёх маленьких станциях и знали друг друга, как облупленных. Деваться отсюда было некуда. Только несколько торговцев рисковали заходить в другие районы метро, да и то, только удачливый Андрей Петрович, смог проникнуть за разрушенный автомобильный путепровод. Потом была эпидемия на маленькой «Тоннельной», недавно затопило «Троице-Лыково». Оттуда пришли позеленевшие от ужаса торговцы, и больше никто не рисковал сунуть нос на кишевшее трупоедами кладбище. Поэтому появление удивительной команды с той стороны не только вызвало интерес, но и порядком напугало аборигенов.
А во-вторых, ребята были хорошо одеты, вполне здоровы и неплохо выглядели, что среди жителей самой станции было большой редкостью. В первые ряды зевак начали активно прокрадываться подозрительные неприметные согбенные фигуры. Слепой слегка повернул голову и положил руку на нож, демонстративно прикреплённый к бедру. Длинный повторил его жест, и тени нерешительно всосались обратно в толпу. Тем более, что Кирилл уверенно вёл ребят к Васильичу — то ли старосте, то ли главному авторитету станции, с которым вёл дела покойный Андрей Петрович, и который имел на станции деньги, товары, оружие и неограниченную власть. Вид у странной компании был вполне уверенный и спокойный, хотя поджилки тряслись у всех. Особенно после инструктажа, который сегодня, после завтрака, устроил им Кирилл. Вкратце, содержание инструктажа сводилось к следующему:
Во-первых, к существованию на станции среди посторонних людей, привычных Кириллу, ребята не приспособлены ни разу: слишком наивные и доверчивые.
Во-вторых, на «Строгино» выжили только те, кто не гнушались ни чем, и признают они только силу, поэтому верить никому нельзя и общаться лучше молча. И ни в коем случае не болтать, где взяли одежду и откуда пришли.
В— третьих, оружие, деньги и всё мало-мальски ценное нужно спрятать и ни в коем случае никому не показывать, и, тем более, не давать в руки «потрогать». Расплачиваться только через Кирилла, потому что… смотри «во-первых»… В-четвёртых, не расходиться по одному.
В-пятых, всегда держаться спокойно, в ссоры и драки не ввязываться и делать то, что говорит Кирилл без возражений.
Кирилл, проводивший инструктаж, ещё раз оглядел ребят, и вздохнул, предвкушая неприятности. Пард, с небрежной самоуверенной улыбкой, играл ножом. Травка, как всегда в последнее время, мрачно и отрешённо молчала. Рыся скорее с любопытством, чем с опаской, ждала продолжения, слушая инструктаж, как волшебную сказку. И только Тир, сидя на корточках, молча кивнул головой.
— И, наконец, в шестых. На станциях ненавидят мутантов и боятся болезней. Если увидят кожу Травки, или когти Рыси, я за их реакцию не ручаюсь.
