— И Рыся тоже так умеет? — Кира слегка передернуло. Он вспомнил перевязку, которую делала Травка девочке и страшные рубцы у нее на ногах. Он уже видел покалеченных сороконожками людей, оставшихся с пожизненными жуткими незаживающими ранами, и вздохнул. Девочку было жаль.
— Пройдет, — услышал он спокойный голос Травки, — и следов не останется. Тир вот чувствует пространство, — почему-то с гордостью за друга продолжила девушка.
— Это как? — повернулся Кирилл к слепому.
— Если он был в каком-то месте, то выйдет на него через любое время. Ещё он чувствует напряжение пород, обвалы там, или осыпи, или пустоты за стеной, проходы, в общем, все, — Травка ответила за молчащего Тира.
— А то, что вода затопит станцию, ты почувствовал бы? — вдруг совершенно изменившимся голосом спросил Кир, напряженно глядя в слепые глаза.
— Да, — тихо ответил Тир, поняв состояние нового друга. Все помолчали. Пард, рассматривавший все это время карту, внезапно спросил, стараясь разрядить обстановку:
— А «Троице-Лыково», может, нам туда? Вот здесь на карте она есть.
— А «Троице-Лыково» — затоплено. Это — моя станция. — Совсем тихо сказал Кирилл.
— Ну ты, блин, даешь, тактичный ты наш, — в сердцах не выдержала Травка после недолгого перепуганного молчания.
— А что сразу я? Я что, знал что ли? — огрызнулся образец эмпатии. Но, как это ни странно, эта перепалка разрядила обстановку и даже рассмешила ребят. Кирилл переменил тему:
— Ладно, не всем же быть мутантами. А вот ты, Пард, и Близнецы? — спросил он. Травка была рада перемене темы и быстро затараторила:
— Близнецы, вроде бы, имеют один мозг на двоих. Как если бы та мутация с двумя головами, но наоборот. Никто не понимает, как это, но разделить их нельзя, даже ненадолго, да и умом они не блещут.
— Вот, вот, только жрут и спят, — подал голос Пард.
Ну и что, они же не виноваты, что такими родились. Ты вот — длинный, а они — глупые. Гены такие, — с умным видом пояснила Травка. Она всегда защищала парных недоумков, и они платили ей той же монетой.
— А у тебя, Пард, есть мутации? — переспросил Кир.
— Наверное, есть, взрослые говорили, что у него реакция ненормальная, но мы не знаем. Сравнивать не с кем, нас очень мало. Да и у тебя, скорее всего, какая-то мутация есть. Наши станции расположены очень близко к поверхности, по-любому родители сильно облучены. Так что все, кто выжил, имеют более крепкий набор генов, чем родители, вот только неясно, сможет ли быть потомство у нас самих.
— Это вы уже скоро проверите, — хмыкнул Кир, Травка позеленела еще больше, она так краснела, а Тир и Пард заржали. Кир, похоже, вообще не любил раскисать, чем нравился ребятам все больше и больше. От шума Рыся открыла глаза, села, сонно спросила: «Вы чего не спите?» и завалилась обратно. Отсмеявшись, Пард вдруг непривычно тихо со вздохом сказал:
— Да нет у меня мутаций, уже давно бы заметили. Я — нормальный и меня это вполне устраивает. — Слишком равнодушно, чтобы ему можно было поверить, прошептал парень. Кирилл внимательно посмотрел на него и на остальных ребят.
— Вы действительно не замечаете, как он двигается? — спросил несостоявшийся торговец.
— А что? Двигается, как двигается, — откликнулась Травка, а Тир просто пожал плечами, но приподнялся на локтях, заинтересованный. Тогда Кирилл взял со стола пустую консервную банку, оставшуюся от пиршества, и бросил, метясь в лицо Парда. Мгновение, и банка была в руке Парда.
— Видели? — Спросил Кир, забывая, что видеть все это могла только Травка.
— Я это все время вижу. Они с Тиром постоянно так делают. — Недоумевающе пожала плечами девушка.
— Не совсем так. Сравнивай. Тир, лови, — и в Тира полетела другая банка с таким же эффектом. Потом — в Парда, потом — опять в Тира.
— Видишь? — Спрашивал, вошедший в раж экспериментатор, кидая банки все дальше от ребят. Они продолжали молниеносно ловить их, увлекшись знакомой игрой.
— Ну, они ловят банки, — не въезжала Травка.
— Смотри на скорость, — подсказал Кир.
— Понятно, Тир ловит медленней, он же не видит.
— Да, как сказать? Во-первых, лично я бы не поймал и половины, во-вторых, Тир ловит в два раза быстрее меня, так как натренирован, а вот ты, Пард, — обратился он к парню, превратившемуся в слух, — двигаешься с такой скоростью, которой у человека вообще не бывает, даже не все движения видны.
