Рассказ получился длинный, но слушать мужчины умели. Несколько раз они прерывались, чтобы налить себе и девочке вкусного ароматного чая с чем-то липким и сладким, заменяющим местным сахар, и мрачнели всё больше и больше. Особенно когда ребёнок приступил к заключительной части. Когда Рыся, выдохнувшись, закончила, все четверо слушателей долго молчали, думая о чём-то своём и пустив по кругу вонючую местную самокрутку. Девочке с непривычки хотелось закашляться, но она не смела и сдерживала кашель, переводя большие, запавшие от лишений глаза, с одного на другого.
«Не выживете вы на станции. Наивные вы очень…» — вертелись в голове слова Кирилла. И Рыся уже жалела, что столько наговорила.
— Вот что, ты посиди пока в той комнате, нам тут решить кое-что нужно, — наконец, сказал Старик, и Рыся, не без сожаления, начала выпутываться из уютного кресла.
— И ещё, — добавил он ей в спину, — теперь ничего не бойся. Здесь тебя никто не посмеет обидеть, и друзей твоих мы найдём, не переживай.
И как-то очень легко Рыся перестала переживать, такой тёплый и уверенный голос был у Старика, и так хорошо улыбнулся ей длинный Джо, и так мягко подтолкнул в спину громадный Куш, на секунду прижав к необъятному животу. Только Комендант за всё время ни разу не посмотрел на неё, так и стоя возле непонятных амбразур.
Рысю перехватила ловкая стройная особа неопределённого возраста и энергично увела её в другую комнату, не в ту, где она видела книги. Девочка ещё успела немного пожалеть об этом, но в небольшом помещении, куда она попала, обнаружилась высокая кровать с очень мягким тюфяком, настоящий деревянный стол, покрытый клеёнкой, на котором стояла тарелка с чем-то съедобным и пара стульев. Женщина приказала называть её Яна Игоревна, и сообщила, что если Рысе что-то понадобится, то она, Рыся, сможет найти её «вон там» за занавеской. Яна Игоревна подождала, пока Рыся, совершенно не хотевшая спать, разденется и залезет на уютное ложе, и решительно умчалась куда-то в угол, где, немного повозившись, затихла.
Последней мыслью Рыси была: «И что я буду лежать просто так? Спать то не хочется … Из чего они здесь делают такие мягкие матрацы?»…
В сумрачном чреве тоннеля послышались голоса. По гладкой бетонной стене, которую как будто не затронуло разрушающее влияние времени, метнулся одинокий луч света, судорожный и нерешительный. Громко цокая коготками, из-за поворота выскочила довольно крупная прихрамывающая белая крыса с черепом странной формы. Сверкая красными глазками, она в нетерпении обернулась, поджидая кого-то, кто следовал за ней. Свет становился ярче и ярче, пока не ударил прямо в глаза невольному наблюдателю. Крупный крыс, отбившийся от стаи, пробежавшей здесь сутки назад, попятился и предусмотрительно втиснулся между стеной и кучей строительного мусора, оставленного здесь в давние времена.
Из-за поворота медленно и с видимым трудом выбрались четверо людей. Один, длинный и такой тощий, что казался бесплотным, почти висел на чернявом подростке, который тащил его с видимым усилием. Упрямое выражение лица обоих не оставляло сомнения, что таким образом они идут уже давно и держатся только на самолюбии. Вторая пара выглядела не лучше. Постоянно кашляющая девушка, с лицом, закрытым черными, спутанными, спускающимися ниже плеч волосами, так же тяжело опиралась на хмурого парня, который, кроме того, волок два рюкзака.
— Всё, не могу, — наконец, повалился на пол длинный. Остальные, будто ждали команды, сразу же осели рядом. Некоторое время стояла тишина, прерываемая только хриплым дыханием парней и тяжёлым кашлем девушки.
— Нужно отдохнуть, — наконец, выразил общее мнение Тир, ибо это была уже известная нам компания.
— Надо идти. Рысе, может, уже сейчас нужна наша помощь, — попытался встать Кирилл, но Пард взволнованно и отчаянно заговорил:
— И что с нас сейчас толку? Если кто-нибудь нападёт, мне даже крысу прибить не удастся. Я уже не знаю сколько прошёл за последние сутки, или двое, я уже сбился… И я не могу наступить на ноги, Тир же не может меня нести всё время.
