Колокольчик звякнул, когда Грэхем открыл дверь, и смолк, едва Райен прикрыл ее
за собой. Стэймиц сидел за столом в углу комнаты — маленький, неопрятный,
печальный человечек с копной волос на голове и с их явным недостатком на лице.
Мало кто удостоил бы его взгляда вторично, многие его просто не заметили бы, но
поскольку Грэхем назвал Стэймица «блестящим», Проллер вгляделся в его черты
очень внимательно. «Неужели этот жалкий человечек и есть гений зла?» — подумал
помощник инспектора.
Стэймиц поспешно поднялся, протягивая руку инспектору; Грэхем небрежно коснулся ее.
— Кристофер Стэймиц, — тихо произнес хозяин.
Грэхем наскоро представил своих спутников и предъявил свое удостоверение.
Стэймиц, прищурившись, взглянул на него, затем поднял глаза на Грэхема и с
простодушным удивлением вскинул брови.
— Вот как? Неужто один из ваших подозреваемых рванул в Oтсрочку?
Грэхем, нахмурившись, посмотрел на Стэймица:
— Простите?
— Садитесь, прошу вас, — сконфуженно предложил Стэймиц и тотчас сел сам. Грэхем
и Проллер уселись в два обшарпанных кресла для посетителей; сержант Райен
остался стоять. Из обстановки здесь был еще низкий стол, небрежно заваленный
теми же рекламными проспектами, что они видели в витрине.
— Я часто думал об этом, — продолжал Стэймиц. — Человек совершает преступление и
ложится в Анабиоз на время, равное сроку давности. При нынешнем состоянии
законов этому невозможно противостоять. Отсрочка, оформленная юридически, не
может быть прервана — разве что по медицинским показаниям. Я принимаю все
разумные меры предосторожности, но у меня нет ни времени, ни дeнег, чтобы
вдаваться в подробности жизни клиентов. С другой стороны, поскольку для
проведения Анабиоза необходимо присутствие двух врачей-лаборантов, заявление,
заверенное дипломированным юристом, и разрешение окружного судьи, большинство
правонарушителей может счесть это слишком рискованным предприятием.
— Судья, как правило, требует досье из полиции, прежде чем подписать заявление,
— заметил Грэхем. — Впрочем, это меня не касается. Я возглавляю Отдел
предварительного раскрытия.
— Так вы занимаетесь преступлениями до того, как они успеют совершиться? А вы не
допускаете, что некто все подготавливает к Анабиозу, а преступление совершает по
дороге в лабораторию. Он может оказаться уже за пределами досягаемости, прежде
чем кто-либо проведает о случившемся.
— Интересная мысль, — пробормотал Грэхем. — Мне надо будет это обдумать. Но в
данный момент я занят расследованием пред-убийства Джона Брайлинга.
— Брайлинга? Брайлинг ведь был...
— Еще не «был». А только будет. Я, разумеется, собираюсь этому помешать.
— Разумеется, — откликнулся Стэймиц, — но я не понимаю...
— Не прикидывайтесь, конечно же, понимаете!
Грэхем предложил всем присутствующим свою пачку курительных капсул, бросил одну
себе в рот, раскусил и выдохнул густой клуб дыма. Стэймиц выпустил тоненькую
струйку в потолок и простодушно взглянул на Грэхема.
— Я вам сочувствую, — сказал Грэхем. — В нравственном отношении Брайлинг
чудовище, но он — законопослушное чудовище. Он отнял у вас фирму, украл ваши
научные разработки, довел вас до разорения, устроил так, чтобы вас оштрафовали и
посадили в тюрьму за частные исследования той технологии, которую вы сами же
создали, он погубил вашу семью, используя средства столь отвратительные, что я
не стану о них упоминать, — и все это он проделал, не нарушая ни одного из
законов. Теперь вам приходится платить ему за разработки, которые он похитил у
вас! Он же с недавнего времени устроил демпинг на рынке, пытаясь разорить вас
еще раз. Я никак не могу понять, зачем ему все это? А вы?
Стэймиц растерянно улыбнулся.
— Думаю, он боится меня, боится, что я призову на помощь науку и проделаю с ним
то же, что и он со мной.
Он опять улыбнулся.
— Я верю в Верховное Правосудие, старший инспектор. Только потому я и выжил.
— Несмотря на его многочисленные ошибки и изъяны, — сухо заметил Грэхем, —
единственное правосудие, в котором у меня нет сомнений, — это то, что
установлено законом. Мой долг — защитить Брайлинга. Более того, я должен
помешать вам разрушить то, что осталось от вашей жизни. Вы согласны
подвергнуться гипнотическому анализу?
