«Таких, как я».
Однако некоторые не заслуживали того, что он с ними сделал. Как те женщины.
Он нахмурился. Мысль не вязалась с царящим в его голове хаосом, так он мог думать до того, как боги озадачили его смертью женщин Форд.
Внезапно с дальней стены пещеры осыпался камень и оторвал его от раздумий. Внимание Аэрона метнулось к нему, глаза воина превратились в щелочки. Там появилась узкая дыра, сквозь которую виделась пара мерцающих красных глаз — демонические глаза, как и у Аэрона.
Воин предостерегающе зарычал. Он был скован и безоружен, но не беспомощен. У него имелись зубы. Если потребуется он загрызет врага.
Посыпались новые камни — дыра расширялась. Затем лысая, но покрытая чешуей голова протиснулась внутрь. Мерцающие красные глаза посмотрели направо налево перед тем, как остановиться на Аэроне. Острые, лоснящиеся клыки показались в дьявольской усмешке.
— Я унюхххал тебя, братишка, — создание шепелявило, а его раздвоенный язычок то и дело всовывался наружу. Голос звучал скорее счастливо, чем угрожающе.
— Я тебе не братишка.
Тонкие губы недовольно поджались.
— Но ты же Гнев.
Когти Аэрона удлинились.
— Да, это я.
«Ты знаешь его?» — спросил он у своего демона.
«Нет».
Камень осыпался вновь, когда появились чешуйчатые плечи, за которыми последовало короткое тельце.
— Подойди ближе и умрешь.
— Нет, не умру. Моя не умирает.
Создание оперлось на копыта и встало. Оно было таким маленьким, что достало бы Аэрону лишь до пупка. Это крошечное тельце содрогнулось, стряхивая пыль с зеленой чешуи.
— Почему ты так уверен?
— Мы друзззья.
— Нет у меня друзей. Кто ты? Что ты здесь делаешь?
— Хозззяин называл меня Легион до того как назвал Глупппым Идиотом, — оно подошло на шаг ближе, лучась легкомыслием. Улыбаясь, вновь демонстрируя клыки. — Хочешь сыграть?
Легион. Интересно.
— Один из тысячи кого?
— Миньоноввв.
Новый шаг.
«Прислужники Ада», — с отвращением сообщил Гнев. Бесполезный, безвольный, ничего не стоящий. — «Съешь его».
Аэрон подтянул колени к груди, готовясь атаковать.
— Остановись.
И зачем он это сказал? Он же хотел, что существо приблизилось. Хотел ним попировать.
Оно повиновалось, снова надув губки.
— Но мы теперь друзззья. Друзззья иногда ссстоят горой друг ззза друга. Я видел такккое.
Он не озаботился тем, чтоб опять указать существу, что они не друзья.
— Зачем ты здесь, Легион?
Сначала вопросы, потом ужин.
Предвосхищение осветило эти багряные глаза.
— Моя хочет поиграть. Ты поиграешь со мной? Пожалуйссста, пожалуйссста, пожалуйссста.
— Во что? — слюна потекла из уголка Аэронова рта, и он слизнул ее. Чем больше он думал о том, чтоб съесть своего врага, тем больше ему нравилась эта идея. Цепи давали ему некоторый радиус движений, чтобы он мог поймать противника, сам оставшись невредимым. Демон сделает решающий бросок. Однако с ним придется быть полюбезней. И все это благодаря кому? Чертову Рейесу. — В какую игру?
— Поймай демона! Хозззяин перестал играть со мной. Выбросил меня из дому, — оно опустило глаза и пнуло гальку копытом. — Моя сделала плохую, плохую вещь и больше не может играть с ним.
— Что именно? — спросил он прежде, чем понял это.
Появились клыки, пожевали нижнюю губу.
— Съел руку Хозззяина. Хочешь сыграть?
И возможно потерять руку? Обдумав это, воин пожал плечами.
— Сыграем.
Обмен равноценен.
— Отлично! — лапы восторженно захлопали, однако демон остался на месте. — Можем мы сменить правило?
Еще и правила имеются?
— Какое?
— Победитель никогда не сссможет побить меня камнями.
— Согласен, — Аэрон просто вонзит в него зубы.
Мрачно смеясь, Легион подпрыгнул в воздух. Он заметался от одной стены пещеры до другой, превратившись в простое пятно перед глазами Аэрона. Дважды демон просвистел мимо воина, счастливо кудахча, и Аэрон дважды тянулся к нему, чувствуя, как еще глубже впиваются его цепи. Создание не давалось в руки.
Аэрон замер и обдумал возможности. У него была ограничена свобода движений, а Легион двигался слишком быстро, чтоб за ним уследить. Ему лучше выждать, как плетущему паутину пауку, и воспользоваться другими чувствами.
Решившись, он прикрыл веки, приветствуя кромешную темноту. Положил руки на согнутые колени, надеясь, что со стороны кажется абсолютно спокойным.
