— А теперь без комментариев! — произнес Палач.
— Я так не могу! — произнес Эгрегор, глядя на Палача. — Если я не буду говорить, то забуду! Все-все-все забуду!
— А ты про себя говори, — вздохнул Палач. Эгрегор вернулся на старт. И в этот момент я обомлела…
Через весь зал шел мужик любой мечты. Его шаги гулко отдавались под сводами, а губы едва заметно пошевелились. В зале стояла гробовая тишина, нарушаемся падениями челюстей. Он шел так, что где-то в глубине женской души что-то дернулось в его сторону. Поравнявшись с нами, он едва заметно пошевелил губами, придавая образу таинственности и величественной загадочности. Он поднялся по ступеням, откинул плащ и сел на трон в абсолютной тишине.
— Я справился? Я молодец? Я все ступеньки пересчитал! — послышался голос, а у меня отлегло от женской сучности. Я даже сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Только рот не открывай, — заметил Палач, сам не ожидая такого эффекта.
— Рот не открывать! Слышали! Рот не открывать! — обрадовался Эгрегор, возвращаясь на место. Я смотрела на него, пытаясь понять, как так — то!
— Теперь твоя очередь, — произнес Палач, глядя на меня странным взглядом. — Ты же тоже решила претендовать на Империю?
— Что? Она тоже теперь учится с нами? — послышались возмущенные голоса. — Она же не принцесса! У нее даже земель нет! Она же «народ»!
— Я — демократия! Власть народа! — огрызнулась я, понимая, что конкуренция очень высока. Под два метра каждый. Я с завистью смотрела на интеллектуального оборотня, который с радостным кивание подтверждал мои слова.
— Впечатли меня, — послышался насмешливый голос Палача, а я гордо вздернула голову, сделала шаг вперед. На мои плечи тут же опустилась мантия, сотканная не иначе, как из грехов моей совесть, а на голову упала чугунная корона. Корона съехала с головы, под дружный смех, но я ее поймала.
Я заняла место на старте, видя взгляды, прикованные ко мне. Корона съезжала, а я придерживала рукой плащ.
— Властелин Тьмы — женщина! — стонал кто-то из конкурентов. — Баба — властелин тьмы! Властный герой — женщина! Ой, не могу!
Я шла по ковру, понимая, что заглядывать в глаза подданным не могу. Все подданные были ростом с конкуренцию. Маленький властелин гордо шел, волоча за собой длинный плащ. Я старательно заглядывала в лицо каждому, мысленно повторяя: «Всех зарежу, всех поубиваю!», но на меня смотрели, как на чихуахуа, честно пытающегося разорвать в клочья хозяина.
— И как же тебя величать, темная властелинша? — усмехнулся Палач, явно издеваясь.
— Душитель, — отрезала я, пытаясь вытянуться так, чтобы прибавить себе хоть пару сантиметров роста. Тут только каблуки!
— Душечка, — рассмеялся Палач, умиляясь. Народ стал подхихикивать, а я с горечью осознавала, что попытка была хорошей, но, увы. «Не сдавайся, Марина!» — терзала себя я, проходя свой позорный путь до конца. На ступеньках, я почувствовала, как плащ тянет вниз, но я дернула его изо всех сил, чуть не потеряв равновесие. Трон показался высоким, а я поставила руки и подпрыгнула попой, пытаясь угнездиться на нем. Корона слетела и поскакала вниз по ступенькам.
В зале стоял смех, а я мысленно искала выход из ситуации. Неужели на первом же испытании закончатся мои амбиции? Неужели у меня никогда не будет своей маленькой Империи? В детстве мне не разрешили завести котенка, в юности — парня, а сейчас мне нельзя иметь Империю? Несправедливо!
— Откажись от этой идеи, — прошептал Палач, а я нервно сопела. — Это же только начало… Дальше будет еще хуже… Как ты будешь убивать драконов, в одиночку стирать в порошок вражескую армию, сражаться с чудовищами…
— Нет! — нетвердо произнесла я, соображая, как исправить ситуацию.
— Душечка, не ерунди, — снова страстно прошептал Палач. — Женщины не созданы для того, чтобы править Империей. Они созданы для того, чтобы держать за яйца тех, кто ею правит.
— Нет! — мотнула головой я, глядя на придворных, которые потешались с моего «грозного вида». Женщины должны писать кипятком, а мужчины от страха? Но если я — женщина, то зачем мне женщины с ведрами любви и обожания. Мне нужны мужчины! А как заставить мужчин писать кипятком? Воображение рисовало латексный костюм в обтяжку, сапоги на высоком каблуке, распущенные волосы и взгляд, плетку в руках и надменное лицо.
