— Обгадиться от страха и обоссаться со смеху — две разные вещи, ваше недовеличество! — усмехнулся Палач, глядя на принца свысока. — Если авторитет твоего отца измерялся кучками, то твой авторитет — литрами! И куда ты торопишься?
— Да! Он торопился! Я сам видел! — поддакнул Эгрегор, а я отошла в сторону, в надежде, что это не заразно.
— Я хотел побыстрее занять трон! А вдруг его кто-то займет до меня? — прокашлялся Дэлион, пытаясь вырваться.
— Трон — не унитаз, спешить не нужно, — с расстановкой произнес Палач. — Моя рекомендация. Сразу заводи оркестр, чтобы перед твоим выходом нагнетал обстановку тревожной музыкой. Еще раз!
Дэлион встал, обошел палача на безопасном расстоянии, дошел до конца, расправил плечи и двинулся в сторону трона, вглядываясь в глаза придворных.
— Точно нужен оркестр! Напишите Бельфегору, что сына на трон пускать только с оркестром! — покачал головой Палач, а Дэлион уставился на какого-то мужика, сощурился, словно уже докопался до шестого колена преступлений, запутался в плаще и упал.
— Нужно смотреть так, словно ты уже докопался до корней генеалогического древа всех мужчин и до последнего корешка гинекологического древа женщин! — лениво произнес Палач, пока Дэлион, тянулся за короной.
— Все корешки нужно поверить! — согласился Эгрегор, кивая и заглядывая в глаза Палачу.
Карат рассмеялся, глядя на то, как наследник Демонической Империи поднимается с пола, намереваясь сделать еще один заход.
— Показываю, как нужно! — произнес Палач, идя в конец зала. Корона опустилась ему на голову, а черный плащ лег на плечи. Палач сделал первый шаг, глядя на всех так, что даже мне захотелось вырыть норку прямо в полу. Каждый шаг его отдавался от стен, а мои внутренности похолодели, прижимаясь друг к дружке. Черный плащ развевался так, что придворным пришлось сделать шаг назад. Внезапно Палач остановился, поравнявшись с нами, медленно повернул голову в нашу сторону, а я уже честно прятала глаза, вспоминая грехи покойной бабушки. Он усмехнулся, едва заметно дернув уголком губ, а потом поднялся по лестнице, отбросил плащ и снова скользнул взглядом по всем нам. От его взгляда мне стало нехорошо.
Медленно, плавно, Палач сел на трон, опустив голову, а потом подняв ее, высокомерно глядя на притихший народ.
— Вот так нужно! — произнес он, вставая и швыряя корону в нас. Я успела отскочить, а вот кто-то нет.
— Да-да-да! Так нужно! Нужно именно так! — обрадовался Эгрегор, пока все тихо жалели его Империю.
Следующим был Карат. Он сначала шел вполне неплохо, но внезапно обернулся волком, резко бросаясь в толпу и скаля зубы, а потом стал останавливаться у каждой колонны, задирая лапу.
Он снова стал человеком, поднялся по ступеням и уселся на трон, развалившись на нем, как на шезлонге.
— Ну как? — высокомерно спросил он, глядя на Палача. — Дедушка всегда так делал! Он считал, что подданные должны знать, чья территория! Это — символический жест, который показывает, кто хозяин.
— Я в восхищении! — похлопал Палач, глядя на Карата. — Я в восхищении, что старческое недержание передается по наследству через поколение!
— Недержание передается! — авторитетно уверял Эгрегор. Я смотрела на него с жалостью. Искренне надеюсь, что где-то его отец занимается вопросом второго нормального ребенка.
— Ты! — произнес Палач, зевая и тыкая пальцем в Эгрегора. Остальные, кроме меня и его уже успели опозориться. Наш самый темный властелин радостно подтвердил, что он, тряся белокурыми локонами.
Он дошел до конца зала, надел корону и нацепил плащ. Неподалеку кто-то откровенно начинал ржать. Я смотрела на него с жалостью, понимая, что кому-то не повезло.
— Хищный взгляд, — произнес Эгрегор, уставившись на придворных. — Главное корону не уронить! Я очень хищный!
— Ха… — постанывал кто-то позади меня, а Эгрегор остановился перед народом, повернул голову.
— Я знаю все твои корешки, которые у тебя были! Все-все-все корешки! — произнес он так радостно, но меня смущало другое. Что конкретно, я пока не могла сказать. «Раз ступенька, два ступенька, три ступенька!» — слышался голос, а Эгрегор дошел и сел на трон, положив руки на подлокотники.
