«Я его вообще размазал по стенам!» — орал еще один герой мусоропровода, дерзко тряхнув темными локонами.
Нет, художников мне не надо! Особенно с их новомодными «биеннале» и «инсталляциями». Он сразу найдет почитателей среди соседей, которые настолько проникнуться талантами непризнанного дарования, что если признают кто это дарование, то обеспечат ему посмертную славу на долгие века.
— Понятно, — вздохнула я, глядя на топор и понимая, что про елку заикаться бесполезно. — Придется выносить самой.
Все тут же посмотрели на меня с подозрением, а кто-то из особо дружелюбных сделал шаг назад.
— А кто молотком забивать умеет? — робко и с надеждой поинтересовалась я, понимая, что дареным мужикам в штаны не заглядывают.
— Да я забью кого угодно! — прорычал вихрастый, остальные снова заорали, демонстрируя браваду. «Пусть трепещат мои враги!» — дерзко произнес красавец с конъюктивитом. Прямо представляю, как гвозди собрались в кучку и объявили вендетту: «Слышь, Ржавый! Ты уклоняйся, чтобы хозяин по пальцам попал! А ты, Гнутый, падай каждые две секунды, а потом сиди в засаде на его пятку!»
Я так понимаю, что про «носить на руках», «дарить цветы по праздникам», «чинить кран», «вкручивать лампочку» и «зарабатывать деньги» можно даже не спрашивать.
— Дедушка Мороз, — помрачнела я, понимая, что пусть выбор и велик, но толку мало. — Спасибо тебе, конечно, за эти подарки… Но я хочу пожертвовать своего «принца» кому-нибудь…
— Она хочет принести кого-то в жертву!!! Вы слышали? В жертву! — заорал белокурый Иван Оптимист, а я посмотрела на него, как тетя из банка, отказываясь давать ему ипотеку в силу того, что с таким подходом к жизни вряд ли он долго протянет на этом свете.
— Спасибо тебе, Дедушка Мороз, — я грустно посмотрела в темноту, а потом перевела взгляд. — Но выбрать я не могу…
— А тебе и не надо никого выбирать, маленькое чудовище! — хохотнул страшный хриплый голос из темноты. — Они все твои!
— Все?!! — ужаснулась я такой щедрости, глядя на раз, два, три… шесть… двенадцать мужиков, которым предстоит жить в однушке вместе со мной! Я так понимаю, что это все подарки за двенадцать лет?
— Нет, я очень благодарна за такую щедрость, — стушевалась я, глядя на побледневшие лица «подарков», которыми меня завалили. — Но кому-то придется спать на полу… пятеро в комнате, трое на кухне, двое в прихожей, один в ванной и еще один в туалете. Это будет его ареал обитания.
— На полу? — возмутились «подарки». — Нам придется спать на полу?
— Ну я же не зверь! Я бы выделила балкон, но он не застеклен и там холодно! К тому же там картошка в мешке! — пояснила я, пытаясь смириться с мыслью о том, что скажут соседи. «Скромная воспитательница детского сада живет с двенадцатью мужиками!», — пестрили заголовки местной газеты. Их придется делить по месяцам… Не личная жизнь, а календарь! Постойте! Это же…
— Простите, так вы и есть двенадцать месяцев? — робко спросила я, вспоминая сказку. — Ну конечно! Просто я сразу не догадалась, извините! Да-да-да! Вот двое отмороженных — это Январь и Февраль! Точно!!! Этот орет громче всех и шмыгает носом — Март! А вот и Апрель! Точно! Первое апреля — День Дурака! Май! Стоит и мается! Июнь и Июль — вон как прижались друг к дружке! Я их частенько путаю! Август! Ничего себе каким вымахал! Сразу видно урожайный! Сентябрь! Вот тебя я недолюбливаю! Вид у тебя какой-то нездоровый! Первое сентября — первый учебный день! Ой, а у тебя даже воротничок белый! Точно! Сентябрь! Сопливый Октябрь, который полностью раскис. Ноябрь — ни то, ни се и почему-то радостный Декабрь, который орет: «Заберите меня отсюда!»!
Повисла тишина, а из темноты послышался тот самый страшный голос, от которого месяцы сбились в дрожащий календарь.
— Ну как вам «народ»? Вы же сами просили, чтобы я привел вам «народ», который вы будете стращать, пугать и за чей счет будете самоутверждаться? — хрипло рассмеялся Дедушка Мороз. — Начинайте, розовые сопли, размазанные по маминым юбкам, пока ваши папаши врагов кромсали и земли завоевывали!
Судя по тому, что Февраль упал в обморок — год у нас будет тяжелый, високосный.
