В конце концов они поехали, выбрались из Лос-Анджелеса по Помона-фривей, и только сейчас, после трех часов ничем не прерываемой езды, тревога и нетерпение Крейна улеглись настолько, что он смог расслабиться и подумать об остановке.
По прибытии в Бейкер выяснилось, что легендарный ресторан «Бан бой» сгорел, и потому они, свернув с шоссе, остановились возле закусочной под названием «Безумный грек» – маленького заведения, оформленного в белом и голубом цветах, с огороженными штакетником столиками под зонтиками на улице. Оззи расположился в тени, а Крейн и Мавранос вошли внутрь, чтобы заказать еду.
Меню там было подчеркнуто греческим, с такими блюдами, как шашлыки-сувлаки на тарелке, кефте-кебабы, сэндвичи «Онассис», но они заказали обычные чизбургеры. Мавранос также взял пиво для себя и Оззи, а Крейн ограничился каким-то безалкогольным холодным напитком под названием «тамариндо».
За едой они мало говорили. Мавранос, не обращая внимания на скептическое фырканье Оззи, доказывал, что впадающие в спячку рачки «морские обезьянки» вылезают из глины, остающейся после пересыхания озер, когда начинаются весенние дожди, а Крейн просто потягивал свой «тамариндо», глядел на пластиковые стаканы с пивом, стоявшие перед попутчиками, и думал о телефоне-автомате, трубку которого поднял, когда находился в казино «Коммерс».
Они собрались уходить – Оззи уже взял свою трость, которую перед обедом повесил на край стола, а Крейн положил на стол деньги в оплату за еду и на чай, – но тут чья-то костлявая рука молниеносным движением схватила со стола керамическую миску, в которой лежали порционные кубики сахара, завернутые в бумагу.
Молодой человек, стоявший возле стола, держал в одной руке сахарницу, а другую засунул за полу слишком большой для него коричневой вельветовой куртки, в которой он, похоже, спал. Из-за неожиданной спазматической ухмылки его зубы казались чрезмерно большими, а глаза пылали лихорадочным возбуждением.
Несколько мгновений Крейн, Оззи и Мавранос просто смотрели на него.
– О, конечно, предполагается, что у меня пистолет! – сказал незнакомец и тряхнул головой, пытаясь убрать волосы со лба. – Как иначе можно воспринять электродрель с ее кнопками, но слышали ли вы, чтобы я это говорил?
Крейн чуял, что от него пахло застарелым потом и чем-то вроде освежителя дыхания.
Мавранос улыбнулся и развел руками, показывая, что мы, дескать, не хотим никаких неприятностей, но Крейн заметил, что его ноги под столом напряглись.
– Если чья-то мать была луной, – веско произнес молодой человек, – этот кто-то может найти ее через те места, где она… где она…
Оззи резко мотнул головой в сторону Мавраноса, и тот опустил руки.
– …где она оставила свое… свое лицо! Или лик ворона, глаз ворона! – Молодой человек опустил сахарницу на стол и вытер лицо рукавом. – Дама червей, – сказал он уже немного тише, – и валет отправился ее искать. – Он подтащил стул от соседнего пустого столика и сел. Все так же держа правую руку под полою, левой он вытащил из кармана синюю коробочку с колодой игральных карт «байсикл» и бросил ее на стол. – Сыграем?
Из окна на незваного гостя с неодобрением смотрела официантка, но Оззи улыбнулся ей, махнул рукой, и она, похоже, сочла, что ничего дурного не происходит.
Оззи снова повернулся к незнакомцу и, нахмурившись, разглядывал его, очевидно, пытаясь сообразить, каким образом этот сумасшедший может вписываться в ту схему, с которой они имеют дело, и каким образом возможная игра с ним скажется на обстоятельствах.
– И какие же… ставки? – спросил он.
– «эМэндэМс», – ответил молодой человек, – против вашего сахара. – Он указал на сахарницу, которую только что поставил на стол, и вынул из кармана две стандартные коробочки «эМэндэМс». – Конфеты. И сахар. Если он останется у вас, вы испортите зубы. – Он безуспешно попытался ухватить одну из вившихся вокруг мух. – И мухи его любят, – добавил он. – По-испански «муха» будет «mosca». – Он хихикнул и вскинул голову.
– Уф-ф… и ты знаешь, где луна… «оставила свое лицо»? – осведомился Оззи.
– Меня зовут Донди Снейхивер. Да, у меня есть такие карты… географические, они в машине. Это очень трудно сказать, так сказать, карты в машине.
