Неторопливый завтрак подходил к концу, когда входная дверь широко распахнулась, и в залу, сгибаясь под тяжестью тюков с различной поклажей, ввалился Корено, а следом за ним неторопливо вошли Дато и Барт. И если последние двое выглядели как степенные бюргеры: длиннополые сюртуки, прямые брюки, шляпы с круглыми полями, окладистые бороды и невозмутимые взгляды, то Корено щеголял в итальянской матросской куртке и невесть где добытой ярко-красной феске. Увидев странную компанию, хозяйка приветливо улыбнулась и с невозмутимым видом заторопилась навстречу к гостям. А чего удивляться? Свое хозяйство она держала не первый год и не к такому привыкла. Пообщавшись с вновь прибывшими, женщина невозмутимо отправила их к столику Арсенина, а сама удалилась на кухню, не забывая кидать пытливые взгляды на капитана.
— Как добрались? — обменявшись с товарищами рукопожатиями, Арсенин внимательно оглядел запыленную троицу. — Надеюсь, без приключений?
— Какие тут могут быть приключения, батоно капитан? — мягко улыбнулся Туташхиа, поглаживая порядком отросшую бороду. — Дорога как дорога…
— Кого ви слушаете, Всеволод Романыч? — Корено стащил из тарелки Троцкого сосиску и жизнерадостно ею зачавкал. — Смотрите сюдой глазами, шо ви видите? Таки верно — Дато Туташхиа миролюбивого, как еврей в синагоге у восточной стены! По крайней мере, ви так думаете. Ну таки ви немножко ошибаетесь! — Коля, сделав многозначительную паузу, обвел стол ища чего бы еще и у кого спереть, но не нашел и обличительно ткнул пальцем в абрека. — Я скажу, шо ён совсем не смиренный Саваоф, а чистому зверь, и таки буду прав!
На последних словах, Арсенин поперхнулся глотком чая и, пытаясь отдышаться, вопросительно взглянул на компанию. Дато и Барт, недоуменно переглянувшись, дружно пожали плечами, а Корено, ехидно хихикнув, гордо подбоченился и с видом государственного обвинителя взглянул на горца.
— И шо ви себе думаете? — при виде хозяйки, несущей огромный поднос с едой, Коля, ненадолго прервался, но, увидев, что женщина выставляет угощение на соседний столик, шумно сглотнул слюну и продолжил: — Я таки немножко имел себе представлений, шо проехать в компании с Дато триста верст совсем не то, шо прогуляться по Дерибасовской, но шобы так! Нет, сначала все было тихо и спокойно, словно в лавке у старого Фридмана после погрома, но стоило нам проехать за Видхук, как на дороге, шо на том портрете нарисовались…
Корено, заметив, что Троцкий намазывает яблочным джемом последний тост, пробурчал: «Не делайте из еды культа!» и выхватил бутерброд из рук приятеля. Пока Лев, ошарашенный фразой друга, словно выброшенная на берег рыба, в замешательстве беззвучно хватал ртом воздух, грек в два укуса разделался с тостом и, облизав пальцы, нахально подмигнул оторопевшему товарищу:
— Шо я имею сказать? Таки ничего нового. Только мы оставили за кормой Видхук, как на тропинке, шо местные величают почтовым трактом, объявились местные же биндю… разбойники. Четыре во-о-от таких рыла, все при ружьях, шляпах и бородатые. Ви таки видели картинки у Библии с оттем Варнавой? Так я вам скажу — одно лицо!
— Geen[2], - укоризненно уставившись на Колю, хрипло возмутился Барт. — Они ни есть… били бородатиый! Geen! Они… — бур, за время общения с командой научившись прилично понимать русскую речь, говорил пока еще с трудом, — они есть…имели…носили! Носили ципилячий шерсть! Как это правильно говорить по-русски? — силясь подобрать нужное слово Ван Бателаан, задумчиво почесал бороду. — Они носить пушок! У них geen бо-ро-да! Они есть jong — молодие!
Выпалив длинную для него фразу единым духом, бур зычно хекнул и горделиво уставился на Корено, но тот, не обратив на спич Барта ни малейшего внимания, продолжил как ни в чем не бывало.
— Ну, выскочили себе и выскочили. С каких забот устраивать геволт, будто Дюк таки устал стоять на постаменте и заимел себе желаний прогуляться до Привозу? С нами Дато, и ему те разбойники, шо тете Песе горсть семечек. Но шобы да таки нет! Этот горный мужчина, — Коля, на всякий случай шмыгнув за спину Барта, указал на Туташхиа пальцем, — вместо того, шобы тихо, мирно и гуманно пристрелить местных цудрейторов, достал себе нагайку и отстегал их так, шо бедные мальчики быстро бегали и громко плакали! Но таки и этого ему показалось мало! Дато построили детишков на дороге, словно одесский градоначальник войска на параде, двинул речь шо, тот Плевако, и сказал им таких нотаций, шо даже я стал почти шо святой!
