Воробей закрыл глаза, прислушиваясь к шороху листьев вслед уходящей Листвички. Он чувствовал, как звездный свет играет с его шерстью. Далеко внизу тихие волны плескались о берег. Хотя ему очень не хотелось это признавать, но Листвичка была права.
Когда кот добрался до Лунного озера, он крикнул с надеждой.
— Здесь есть кто-нибудь?
Его крик эхом отразился от стен, но ответа не последовало. Воробей был один.
Кот подавил в себе разочарование и проследовал вглубь ущелья, осторожно ступая вниз по выбоинам. Ветер скулил над его головой, как брошенный матерью котенок. Воробей хотел ощутить шерсть древних котов, которые раньше подталкивали и торопили его к Лунному озеру. Но сейчас не было вокруг никаких признаков предков, которые полировали своими лапами камни на земле в течение многих лун. Воробей остановился у самой кромки воды, сердце его сжалось от одиночества, какого он никогда еще не испытывал. Закрыв глаза, целитель присел рядом с Лунным озером и коснулся носом воды.
— Воробей.
Воробей сел. Он ожидал, что проснется в воинских угодьях Звездного племени. Но он все еще был в ущелье.
— Воробей! — это была кошка, сидящая рядом с ним.
Кот очнулся во сне. Он видел ее белую шерстку, видел черные пятна на ее боках. Ее розовый нос тянулся к нему, подергиваясь при вдохе.
Целитель удивленно посмотрел на нее.
— Ты кто?
— Ежевичинка из Речного племени.
Ежевичинка? Воробей вдруг узнал шерстку, которую он часто видел в охотничьих угодьях Звездного племени. Это была ласковая целительница Речного племени, жившая еще до Пятнистой Звезды и Невидимой Звезды.
— Тебя попросила прийти Ивушка? — Воробей ощутил вспыхнувшую надежду. Может быть, целительница Речного племени хочет с ним пообщаться, несмотря на вражду между племенами?
Еживичинка покачала головой.
— Я пришла, чтобы обратиться к твоей мудрости, а не ее.
— Но ты из Речного племени.
— Ну и что? — звездный свет мерцал в больших синих глазах Ежевичинки. — Племена — как жимолость. Один усик душит другого, чтобы достичь света, полагая, что они растут из разных стеблей.
Воробей навострил уши, когда она продолжила.
— Если светит солнце, молодые листья борются за его тепло. Борьба делает дерево сильным, каждая ветвь ищет свет и растет выше, — глаза Ежевичинки потемнели. — Но когда солнца нет, листья опадают, ветви засыхают, и дереву приходится брать пищу у корней.
— Значит, вместо четырех ветвей может быть один корень, — пробормотал Воробей. — Но почему? Племена были разделены с незапамятных времен!
— Вы создали собственные границы, обновляя и патрулируя их, — целительница склонила голову набок. — Но они существуют только в вашем воображении! Иначе, зачем вам надо помечать их каждый день?
Имеет ли она в виду, что им надо объединиться в одно племя? Воробей нахмурился.
— Но мы должны держаться границ, — заявил он. — Чтобы быть сильными. Ты сама так сказала!
— Возможно, — согласилась кошка. — Когда солнце светит. — Она наклонилась ближе. — Но Великая тьма грядет.
Воробей переступил с лапы на лапу.
— Но я не хочу быть вместе с племенем Теней, или племенем Ветра, или Речным племенем.
Ежевичинка ласково посмотрела на него.
— Но ты и так полукровка.
Воробей ощетинился.
— Я Грозовой кот от носа до кончика хвоста! И я верен только своему племени!
— Твое сердце предано Грозовому племени, — продолжала настаивать Ежевичинка. — Но ты наполовину кот племени Ветра, так же, как и котята Крутобока и Серебрянки были наполовину Речными котами. Сердце Урагана сейчас бьется для Клана Падающей Воды. Кто знает, кому была бы верна Ласточка, будь она жива? — бывшая целительница опустила голову. — Верность котов делает племя сильным. Но не в каждом коте племени бежит чистая кровь.
