Он принялся читать заклинание с начала, еще и потише, а череп тем временем горестно сетовал, что ну ничегошеньки не видит и не слышит. Молли негромко сказала леди Амальтее что-то наполненное надеждой, однако та и не посмотрела на нее, и не ответила.
Чтение резко прервалось, Шмендрик поднял фляжку к лицу. Сначала он понюхал ее, бормоча:
– Слабовато, слабовато и решительно никакого букета. Хорошего вина никакой магией не сотворишь.
Потом наклонил ее, чтобы отпить глоток, – потом потряс, с изумлением глядя на фляжку, а потом со слабой, ужасной улыбкой перевернул. И ничего из нее не вылилось, совсем ничего.
– Дело сделано, – почти весело объявил Шмендрик. Он тронул сухие губы сухим языком и повторил: – Наконец-то сделано.
И поднял фляжку повыше, намереваясь зашвырнуть ее в угол зала.
– Нет, погоди, не надо! – гремливый голос черепа прозвучал с таким испугом, что Шмендрик замер, не успев метнуть фляжку.
Он и Молли повернулись к черепу, который впал в такое отчаяние, что подлинным образом задергался на своем крюке, колотя в стараниях освободиться закоснелым затылком по колонне.
– Не делай этого! – взвыл он. – С ума вы сошли, что ли, вино выбрасывать? Не хочешь пить сам, отдай его мне, но не выбрасывай!
Череп раскачивался и кренился, подвывая.
Сонное, удивленное выражение протекло по лицу Шмендрика – примерно так, как плывет над сухой землей дождевая туча. И он неторопливо спросил:
– Какой тебе толк от вина, у тебя же нет ни языка, чтобы принять его, ни рубчатого нёба, чтобы ощутить его вкус, ни глотки, чтобы проглотить? Ты уж полвека как мертв, не можешь же ты все еще помнить и желать?..
– А чего мне еще было делать-то пятьдесят лет? – Череп прекратил гротескное ерзанье, и горечь превратила голос его почти в человеческий. – Я помню, – сказал он. – Я помню, что такое вино. Дай мне сделать глоток – вот и все, – дай отхлебнуть, и я почувствую его вкус так, как ты с твоей сопливой плотью, вкусовыми луковицами и прочим организмом и не чувствовал никогда. У меня было время подумать. Я знаю, на что похоже вино. Отдай его мне.
Шмендрик улыбнулся, покачал головой, сказал:
– Красноречия тебе не занимать, однако в последнее время и я обзавелся злопамятством.
И он в третий раз поднял пустую фляжку, а череп застонал, точно в смертной муке.
– Но там же нет… – начала сострадательная Молли, однако чародей наступил ей на ногу.
– Конечно, – сказал он, словно размышляя вслух, – если бы ты помнил, где расположен вход в пещеру Красного Быка, так же хорошо, как помнишь вино, мы могли бы столковаться.
И он небрежно повертел двумя пальцами фляжку.
– Идет! – мгновенно вскричал череп. – Дай глотнуть, и я тебе все расскажу, но дай сейчас! От мысли о вине мне захотелось пить, как никогда не хотелось при жизни, хоть у меня и было в ту пору горло, способное пересыхать. Всего один глоток, и я скажу тебе все, что ты хочешь знать.
Ржавые челюсти заскрежетали, ползая одна по другой. Синевато-серые зубы тряслись и сыпались изо рта.
– Ну дай же, – прошептала Молли Шмендрику.
Она боялась, что пустые глазницы черепа заполнятся слезами. Однако Шмендрик снова покачал головой.
– Я отдам тебе всю фляжку, – пообещал он черепу. – Но сначала скажи, как мне найти Быка.
Череп вздохнул, однако колебаться не стал ни секунды.
– Нужно пройти сквозь часы, – сказал он. – Просто пройти – и ты на месте. Могу я теперь получить вино?
– Сквозь часы… – Чародей повернулся, чтобы взглянуть в тот угол огромного зала, где стояли часы.
Высокие, черные, тощие, с закатной тенью на циферблате. Стекло его было разбито, часовая стрелка отсутствовала. За серым стеклом корпуса едва-едва различался механизм, в нем что-то дергалось и крутилось, рябя, точно рыба. Шмендрик спросил:
– Ты хочешь сказать, что, пробив верное время, часы открываются, и тогда сквозь них можно попасть в туннель, на потаенную лестницу?
В голосе его звучало сомнение, ибо часы выглядели слишком узкими, чтобы закрыть собою любой подобный проход.
– На сей счет ничего не знаю, – ответил череп. – Но если ты станешь ждать, когда часы пробьют верный час, то проторчишь здесь столько, что облысеешь, как я. К чему усложнять простой секрет? Ты проходишь сквозь часы, а на другой стороне тебя ждет Красный Бык. Ну дай же…
