— Я господин Саник, а это господин Мосн, — сначала центральный инопланетянин указал на того своего соплеменника, что сидел справа от него, а потом на того, что слева, — и господин Хоз.
— Очень приятно.
— Скажите, господин Ожегов, — вы, как священник, наверное, прибыли сюда подтвердить неправоту ваших соплеменников в том отношении, что они не хотят признавать нас вашими богами.
— Нет, — честно и прямо ответил Вадим, — я прибыл сюда, чтобы поговорить об этом с вами.
— То есть, вы нас не признаёте?
— Сожалею, но у нас нет никаких доказательств. К тому же, наш мир уже однажды имел некоторые события, в результате которых все боги, существовавшие ранее, были признаны несуществующими.
— Это очень интересный момент истории, — Саник улыбнулся ещё неестественнее, чем говорил, — но вы ведь знаете, что существовало мнение, согласно которому тот период был признан началом заката вашей цивилизации.
— Да. Такое мнение имело место, но оно не являлось подавляющим и до сих пор не получило подтверждения. С момента перерождения наша цивилизация неуклонно движется вверх.
— Вы опасаетесь, что обретение бога заставит вас вернуться в прошлое, когда религии были, как вы говорите, не достаточно продуктивны?
— Я не считаю, что мы обрели бога с вашим появлением. И не считаю, что нам вообще нужно его обретать, — честно ответил Ожегов.
Он бросил короткий взгляд на Ванина, сидевшего напротив. На лице того выражалось недовольство, перемешанное с удивлением. Если бы не такт, который он должен был соблюдать в присутствии другой стороны, то сейчас Вадим получил бы изрядную порцию его «обычного поведения».
— Значит, вся ваша цивилизация заблуждалась на протяжении всей своей истории. Заблуждается она и сейчас, пока религия существует. Я верно вас понимаю?
— Нет. Мы заблуждались, но заблуждение это исправлено.
— И во что же вы верите сейчас?
— Это сложно сформулировать и сложно связать с богами в том отношении, в котором вы узнали о них из курса нашей истории.
— Вы хотите сказать, что мы не способны понять что-то, что под силу понять человеку?
— Нет. Но вы не можете отрицать, что вы знаете о нашей цивилизации лишь то, что почерпнули из общих исторических данных.
— Вы сейчас хотите вывести к тому, что раз мы не создавали вас напрямую, то мы не можем являться вашими богами?
— Значит, вы всё-таки не создавали нас?
— Почему же, — Саник всё так же неестественно улыбнулся. Наша цивилизация очень древняя. Наши путешественники совершали походы в самые разнообразные уголки космоса. Как знать, куда они заронили частицу жизни, и насколько умышленно это было. Вы не можете отрицать колоссального сходства между нами и вами. Вы созданы по нашему образу и подобию, потому что ваша цивилизация младше. Вы ведь этого не отрицаете.
— Не отрицаем. Но даже при таком стечении обстоятельств мы скорее братья, хоть и дальние, — смело заметил Ожегов.
— Младшие. И младшие должны подчиняться старшим.
— Мы уже совершеннолетние, — снова возразил Вадим, — мы выходим в космос, или какой критерий считается основным? Межзвёздные путешествия? Так мы и их уже совершаем.
— Это совершенно ничего не значит. Мы можем создать точно таких же людей, и они смогут точно то же самое. Наши технологии это позволяют.
— Позволю себе не согласиться, — возразил Ожегов, — мы немного ушли от темы, к чему, в конечном счёте, свелась наша религия. У нас нет бога-идола. Все они были упразднены, но у нас осталась душа. Если хотите, её можно называть частицей бога в нас. Именно в неё мы верим, и именно её невозможно воспроизвести при помощи технологий. А что до тела, то мы тоже делаем ткани.
— Господин Ожегов допустил небольшую ошибку, — постарался вступить в разговор Лилин, — мы не способны воспроизвести целого человека из-за сложностей создания нервной ткани. Как говорят некоторые люди, подобные господину Ожегову, это от того, что невозможно воспроизвести человеческую душу.
— Это чушь, — снова неестественно и на этот раз шире, чем требовалось, улыбнулся Саник, — мы можем создать человека, полностью соответствующего любому из вас, и он будет способен на то же самое, на что способен оригинал.
