не раз выполнили – и мы сами знаем это не хуже
его. Политическая составляющая проекта, которая
задумывалась во времена СССР, в условиях другой
страны будет выглядеть, мягко говоря, иначе. –
Сергей нахмурился еще больше и продолжил, –
на политиков и их расклады нам всем наплевать
с высокой колокольни, и если захотите, мы наш
корабль посадим хоть прямо на Кремль, или
лучше – на лужайке у Белого Дома: покажем
местному президенту фигу, пошлем его по-русски
матом и улетим обратно. Важнее другое. Много
космических программ свернуто, в самой отрасли
полно проходимцев и жуликов. Количество запускав
упало в десятки раз. А главное – наши люди стали
какими-то другими: в чем-то лучше, в чем-то хуже.
И это будет самым большим стрессом для нас при
возвращении. Мы улетали из одной страны – а
68
вернемся совсем в другую… Ну, наш стресс – это
наши проблемы, и мы с ними и сами как-нибудь бы
разобрались, но вот за всё население страны очень
трудно сказать. Последствия непредсказуемы.
В России сейчас пару спутников на орбиту Земли
и то через раз запустить могут, а тут «здрасьте» –
посланцы СССР с Марса вернулись! Да и выборы
у них очередные президентские на носу – главный
кандидат может и пролететь. В общем, Координатор
предлагает решение вопроса об окончании проекта
«МС – 88» оставить за экипажем! – закончил Сергей.
– То есть, мы можем не возвращаться на Землю? –
немного удивленно спросила Света.
– Да, – сказал Сергей, – можем остаться на Марсе, пока не надоест, вернуться на Землю потом, можем
улететь вообще из Солнечной системы – в общем, абсолютная свобода выбора.
Андрей поднял руку и, дурачась, сказал:
– А сейчас Чебурашка скажет речь. Эта самая
абсолютная свобода появилась у нас, как только
мы улетели – связывало только чувство долга
и благодарности к тысячам ученых, инженеров, рабочих, военных, ребятам с полигона, что
горбатились с нашей ракетой в тайге, и просто
к остальным нашим людям, которые могли бы
жить пусть хоть и немного, но лучше и немного
богаче – если бы не этот проект… Да и на Земле
до полета она тоже была – пусть и не абсолютная. 69
И здесь она тоже не абсолютная – просто какая-то
другая… Впрочем, как и большинство других вещей
и понятий. В общем, ракету надо вернуть на Землю, а мы останемся здесь …
Марина оторвала задумчиво-грустный взгляд от
бортового иллюминатора:
– Корабль в принципе не нужен и на Земле.
Впрочем, и много другое из нашей работы, наверное, тоже. Самое ценное – все результаты исследований –
мы передали, часть образцов грунта Марса должны
быть уже получены, часть еще в пути. Чертежи, сам
проект, технология изготовления – всё есть. При
желании могут сделать и запустить хоть десяток
таких кораблей. Да и сколько лет уже прошло – могут
сделать что-то более совершенное. Так что лучше уж
улетим куда подальше…
Света кувыркалась в невесомости, потом приняла
положение, словно она лежит на воде на надувном
матрасе, заложила руки за голову и, глядя в потолок, высказала свое мнение:
– На Земле мы прожили минимум лет по 25 каждый, несколько лет уже торчим на этом Марсе… В общем: полетим к ближайшей пригодной для обитания
планете, а если там никого не будет – мы составим
ее население! А на Землю с орбиты Марса отправим
груз с образцами всего, что насобирали – за пару
лет долетит. Нам с Маринкой уже давно пора детей
заводить! Здесь из этой затеи может получиться
70
неизвестно что. Так что, мужчины, выбирайте планету
поближе – и полетим заселять её. Только б долететь
побыстрее! Заблудимся – так «Петр» поможет.
Сергей сел за пульт управления, девчонки за
бортовой столик. Андрей улетел в технический отсек, посмотрел на блок контроля, мельком в бортовой
иллюминатор и запустил все двигатели…
Последний осколок Советского Союза растворился
в бескрайней Вселенной, унося с собой не только
«привычные» секреты, тайны, разработки, но и
нечто гораздо большее и важное – тайну, до разгадки
