– Нет уж, будь любезен, объясни.
– Милостивая королева! Вам, безусловно, известно селение под названием Аризенты.
– Знаю, это неподалеку от границ графства Парижского.
– Совершенно верно, а заброшенное владение, именуемое Кюиз, находится на самой границе названного графства.
– И что же здесь дурного?
– Ничего… источник предполагаемого зла находится как раз в графстве Парижском. Как раз по ту сторону границы, которая обозначена на картах общинным колодцем. Там стоит так называемая Вилла Фредегонды. Она и в самом деле принадлежала раньше этой королеве…
Деделле имя Фредегонды ничего не говорило. В отличие от Азарики.
– Вот как?
– Да. Говорят, что она имела обыкновение уединяться там, выехав из Парижа, чтобы замыслить и обдумать очередное преступление.
– Все это верно. Только, если мне не изменяет память, после смерти Фредегонды прошло почти триста лет.
– Однако, говорят, что дух злодеяний Фредегонды пропитал все камни виллы… что из-за этого проклята вся округа. Вы же знаете, как суеверны крестьяне.
– Я не верю в проклятия, – твердо произнесла Деделла. Может быть, более твердо, чем требовалось.
– В таком случае, так тому и быть.
– Это еще не все. При дарении земли во владении женщине желателен поручитель – муж или ближайший родственник мужского пола.
– Она не замужем. И ближайшему родственнику всего семь лет.
– Ну, какой-то близкий человек должен засвидетельствовать передаточную запись…
– Авель?
– Я… может быть, Фарисей сойдет за близкого человека?
– А он здесь при чем? – Азарика, разумеется, от мужа и от Авеля знала о судьбе Фарисея, но сама с ним не встречалась.
– Вообще-то это ему пришло в голову, чтоб мы с Деделлой обратились к королеве. Он и приехал с нами в повозке, но наверх подниматься не стал – он же хромой, и вообще…
– Конечно, сходи за ним! Он, безусловно, подходящий человек… и я просто рада буду его повидать. Мы напишем дарственную… но прежде пообедаем – все вместе. Ригунта! Надеюсь, дети уже насмотрелись на жеребят. Скажи Вульфгунде, чтобы умыла их и привела. И чтобы обед накрыли здесь.
– Я хочу рассказать моей госпоже еще кое о чем, – тихо произнесла Деделла, когда Авель и Ригунта вышли. – О том, что я узнала, когда жила в Аллемании.
– Хорошо. Мы еще поговорим с тобой.
Она обвела комнату взглядом. Тени прошлого воплощались в живых людей… словно она, как в той языческой поэме, напитала их живой кровью. Авель, Фарисей, Деделла… и Винифрид (пусть и не тот, что тогда). Десяти лет как не бывало. Почему-то сейчас это ее ничуть не огорчало.
– Прошли те времена, когда какая-нибудь безродная Фредегонда или Венеранда, сумев привлечь внимание короля, свободно именовалась королевой, будь она хоть только что из хлева. Теперь понадобилась родословная. Дело не в истинности ее, а в том, что она понадобилась…
Фульк и Роберт стояли на горбатом каменном мостике над речкой, что струилась через сад к монастырскому пруду. В прозрачных струях мелькали плавники карпов. Дул легкий ветерок, осыпая на плечи собеседников лепестки цветущих яблонь. Все это напоминало аллегорическую картину: «Молодость, внимающая умудренной старости над быстротекущими водами реки жизни».
Вдовствующая герцогиня, предоставив гостям достойные их звания покои, в их разговорах не участвовала, справедливо рассудив, что женщине от сугубо мужских дел лучше держаться подальше.
– …разумеется, это можно рассматривать, как лишний козырь в борьбе за императорский титул. Однако в этой игре сейчас столько участников, что победитель весьма гадателен. Конечно, главный претендент – Гвидо Сполетский… но, возможно, выиграет и Эд… если Арнульф Каринтийский не вмешается в борьбу… а такие намерения у него, по моим сведениям, есть… И все они, заметьте, связаны с Каролингами, хотя по большей части и по боковым линиям… Весьма сильно рвется к императорской короне также Бозон, граф Прованса. Но я посоветовал бы ему изыскивать союзников в Нейстрии… с кем-нибудь из видных франкских сеньеров.
После этого Фульк снова надолго смолк. Следует ли искать во всем вышесказанном особый смысл, размышлял Роберт, либо все это болтовня, долженствующая сбить собеседника с толку?
