Одновременно Ванников стал также заместителем председателя Спецкомитета. Включение в состав комитета Маленкова Сталин подкрепил другим рациональным соображением: «Это дело должна поднять вся партия, — Маленков секретарь ЦК, он подключит местные парторганизации».
По итогам совещания 20 августа 1945 года Генералиссимус подписал постановление № 9887 сс/оп «О специальном комитете при ГКО», на который возлагалось «руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии». В постановлении отмечалось: «…Возложить на Специальный комитет при ГКО:
— руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана;
— развитие научно-исследовательских работ в этой области;
— широкое развертывание геологических разведок и создание сырьевой базы СССР по добыче урана, а также использование урановых месторождений за пределами СССР (в Болгарии, Чехословакии и др. странах);
— организацию промышленности по переработке урана, производству специального оборудования и материалов…;
— строительство атомно-энергетических установок и разработку и производство атомной бомбы».
Вместе с тем Сталин не снимал с повестки дня и агентурную деятельность по добыче секретов атомной технологии. Наоборот, он усилил это направление.
Последний пункт постановления гласил: «Поручить тов. Берии принять меры к организации закордонной разведывательной работы по получению более полной технической и экономической информации об урановой промышленности и атомных бомбах, возложив на него руководство всей разведывательной работой в этой области, проводимой органами разведки (НКГБ, РУ КА и др.).
Этим же постановлением был утвержден Специальный (Особый) комитет при ГКО в составе членов Политбюро — Г. Маленкова (секретарь ЦК ВКП(б) и Н. Вознесенского (председатель Госплана), хозяйственников — Б. Ванникова, А. Звенягина и М. Первухина, ученых — И. Курчатова, А. Иоффе, П. Капицы. Председателем спецкомитета был назначен Л. Берия.
Для руководства атомной отраслью был создан и Ученый (технический) совет. По рекомендации Сталина в его состав вошли: Алиханов, Ванников, Иоффе, Звенягин, Капица, Кикоин, Курчатов, Харитон, Махнев. Это были крупные фигуры, но, зная характерные слабости людей из творческой среды, Сталин сразу предупреждающе определил: «Совет должен быть настоящий, научный и полезный, а не заниматься говорильней». На основании постановления ГКО вскоре было образовано Первое главное управление при Совете Народных Комиссаров СССР, во главе которого стал Ванников.
Поскольку в советское время допуск в печать материалов по атомной теме строго дозировался, то ее содержание историками в основном «обсасывалось» на сюжете изгнания из спецкомитета академика Капицы. При этом под обстрел критики «историков» попал Берия. Но так ли уж плох был Лаврентий Павлович, внесший весомый вклад в организацию и реализацию проблемы создания советской атомной бомбы?
Сталин хорошо знал людей. Его замечание о недопущении превращения деловой работы в ученой среде «в говорильню» имело веские основания. Очевидец событий Судоплатов пишет: «Мне пришлось наблюдать растущее соперничество между Капицей и Курчатовым на заседаниях спецкомитета… Капица… претендовал на самостоятельное и руководящее положение в реализации атомного проекта».
С течением времени споры и разногласия начали усиливаться. Скрытые распри, невидимые посторонним, стремление завоевать ведущее положение, болезненные амбиции — явления довольно распространенные в научной среде.
Впрочем, П. Капица соперничал не только с Курчатовым, он напал и на председателя спецкомитета. Свою позицию он изложил 3 октября 1945 года в письме к Сталину: «…Товарища Берию мало заботит репутация наших ученых (твое, дескать, дело изобретать, исследовать, а зачем тебе репутация). Теперь, столкнувшись с Берией по особому Комитету, я особенно ясно почувствовал недопустимость его отношения к ученым».
Берия пытался примириться со строптивым «защитником ученых», но суетящийся академик походил на попугая, повторявшего заученные истины, и продолжал путаться под ногами.
25 ноября Капица написал Сталину о своей настоятельной просьбе освободить его от участия в Особом Комитете и Техническом совете. Он мотивировал свою просьбу следующим:
