Но в послевоенные годы постановление ЦК своевременно отреагировало на назревавшую негативную тенденцию и ставило закономерные вопросы:
«Как могло случиться, что журналы «Звезда» и «Ленинград», издающиеся в городе-герое, известном своими передовыми революционными традициями, в городе, всегда являвшемся рассадником передовых идей и культуры, допустили протаскивание в журналы чуждой советской литературе безыдейности и аполитичности?
В чем смысл ошибок редакций «Звезды» и «Ленинграда»? Руководящие работники журналов, и в первую очередь их редакторы тт. Саянов и Лихарев, забыли то положение ленинизма, что наши журналы, являются ли они научными или художественными, не могут быть аполитичными.
Они забыли, что наши журналы являются могучим средством Советского государства в деле воспитания советских людей, и в особенности молодежи, и поэтому должны руководствоваться тем, что составляет жизненную основу советского строя, — его политикой. Советский строй не может терпеть воспитания молодежи в духе безразличия к советской политике, в духе наплевизма и безыдейности.
Сила советской литературы, самой передовой литературы в мире, состоит в том, что она является литературой, у которой нет и не может быть других интересов, кроме интересов народа, интересов государства. Задача советской литературы состоит в том, чтобы помочь государству правильно воспитать молодежь, ответить на ее запросы, воспитать новое поколение бодрым, верящим в свое дело, не боящимся препятствий, готовым преодолеть всякие препятствия.
Поэтому всякая проповедь безыдейности, аполитичности, «искусства для искусства» чужда советской литературе, вредна для интересов советского народа и государства и не должна иметь места в наших журналах».
Конечно, в наши дни, когда люди, склонные к нарушению даже библейских заповедей о запрете противоестественных половых связей, требуют «прав человека», резкая партийная критика безыдейности может показаться ограничением «свободы творчества».
Но у такой «свободы» двойное дно. Цинично показав на весь мир кадры преступно несправедливой казни Саддама Хуссейна, те же люди требуют запрета на осуждение к смерти преступников, насилующих детей, и «серийных убийц», патологически сладострастно уничтожающих случайных людей.
Впрочем, политическая мораль советского общества середины прошлого столетия не противоречила гражданским настроениям населения страны. И не принуждала к молчанию органы, рассчитанные на самую широкую аудиторию, а не на горстку будущих «диссидентов».
К тому же постановление ясно обозначило предмет своей критики. Оно указывало на групповщину в редколлегиях художественных журналов, образовавшихся из кучки приятельствующих людей одного круга, претендующих на положение своеобразных литературных снобов:
«Недостаток идейности у руководящих работников «Звезды» и «Ленинграда» привел также к тому, что эти работники поставили в основу своих отношений с литераторами не интересы правильного воспитания советских людей и политического направления деятельности литераторов, а интересы личные, приятельские. Из-за нежелания портить приятельских отношений притуплялась критика. Из-за боязни обидеть приятелей пропускались в печать явно негодные произведения.
Такого рода либерализм, при котором интересы народа и государства, интересы правильного воспитания нашей молодежи приносятся в жертву приятельским отношениям и при котором заглушается критика, приводит к тому, что писатели перестают совершенствоваться, утрачивают сознание своей ответственности перед народом, перед государством, перед партией, перестают двигаться вперед.
Все вышеизложенное свидетельствует о том, что редакции журналов «Звезда» и «Ленинград» не справились с возложенным делом и допустили серьезные политические ошибки в руководстве журналами».
Оставим читателю право самому решать, кто составлял круг людей, чьи приятельские и личные отношения складывались по принципу «рука руку моет». Обратим внимание на иной аспект.
Как это может показаться ни парадоксально, но в те годы политическая демократия проявлялась острее, чем в современном либерально-лицемерном мире. Демократия, если она подлинная, а не ханжески двуличная, не означает вседозволенности. Центральный комитет партии не оставил вне внимания и руководителей более высокого ранга, чем члены редакций журналов. В постановлении говорилось:
