Он больше не мог убивать, не думая об этом. Не мог по-прежнему равнодушно истреблять людей. Воспоминание о том, что произошло в Земле Ветра, просачивалось сквозь преграду его бесчувственности, словно жидкость сквозь швы в стене. И промывало в этой преграде все более глубокие борозды, проделывало в ней бездонные проломы, наполненные ужасом. Он еще мог какое-то время подавлять эти чувства. Но долго ли он продержится?
Но еще хуже было то, что Амхал снова желал чувствовать. Он захотел чувствовать ее и то, что она значила для него. Ему хотелось переживать даже горе и чувство вины. Он желал вернуться к жизни, даже если это будет мучительно.
Сан сказал ему, что его настоящий путь — тот, по которому он идет сейчас. Сказал, что со временем он привыкнет к своей истинной природе и станет уничтожать, убивать и истреблять без боли, даже с радостью. Тогда почему самый сладкий плод из всех, которые он пробовал за свою жизнь, вдруг стал горьким, как желчь? Почему бесчувственность, чудесное лакомство, полученное от Крисса, кажется ему такой горькой?
В палатку вошел Сан.
— Там уже начали готовиться. Скоро Крисс отправится в город, и мы пойдем с ним.
Амхал кивнул в ответ и ответил:
— Я сейчас приготовлюсь и выйду к вам.
Сан ушел.
Вот оно. Медальон начал действовать. Чувства улетучились, самосознание ослабло и уступило место желанию только подчиняться. Марваш вернулся, и прежний Амхал отступил перед ним. Осталось только смутное воспоминание, словно нежный запах, который исчез, но оставил в воздухе легкий ароматный след.
Адхара.
Он вскочил с кровати, обеими руками схватил меч, крепко сжал рукоять, и неуверенность исчезла.
Пора идти в бой.
Адхара оделась, как всегда, поскольку не привыкла сражаться в доспехах и считала, что в них будет двигаться медленней. Она взяла с собой меч для первого этапа боя, когда должна будет прокладывать себе путь среди врагов, чтобы найти Амхала. Но самым важным был кинжал. Она медленно, как священную реликвию, взяла его в руки и старательно укрепила на боку.
Земля вздрагивала. Воздух дрожал от криков. В воздухе стоял тошнотворный сладковатый запах. Так пахнет смерть.
Значит, вот она какая — война.
Адхара вышла из палатки, чтобы встретиться с Широй. Ночью они вместе улетели на Джамиле. Спутники Ширы прибудут сюда позже вместе с войсками Всплывшего Мира.
Они прилетели в Новый Энавар, в расположение собравшихся там войск. В самом городе находилось не так уж много солдат, хотя сюда было отправлено достаточно большое подкрепление, как только стало ясно, что этот город стал следующей целью Крисса. Адхара и Шира смешались с этими солдатами и ждали подходящего часа. Ждали до этого утра.
Войдя в палатку Ширы, Адхара едва узнала эльфийку. Шира надела доспехи, которые носили эльфы, — легкую кирасу с большими наплечниками, два нарукавника, доходившие до локтей, и высокие, почти до пояса, кожаные сапоги. Но нагрудная часть кирасы была расписана. На ней был нарисован круг и внутри него восемь меньших кругов — синий, черный, серый, коричневый, белый, голубой, красный и золотой. Это были цвета камней Талисмана власти, а узор из кругов был знаком войск Всплывшего Мира в этом сражении. На голове у Ширы был шлем, украшенный изображениями скрещенных молний. Эльфийка выглядела впечатляюще. Она внушала ужас и была невероятно красива — воин, рожденный для битвы.
— Ты готова? — спросила она у Адхары.
Сердце задрожало в груди у девушки. Она кивнула и сказала:
— Значит, час настал.
Крисс наблюдал за сражением с вершины маленького холма, который поднимался позади города. Небо было свинцово-серым, мороз жгучим, и каждую минуту мог пойти снег. Внизу копошились и бросались друг на друга множество живых существ. С этого расстояния звуки не были слышны, и потому бой выглядел необычно. В этом зрелище было что-то прекрасное и величественное. Здесь смерть была доведена до высочайшего совершенства.
«Они сражаются ради меня, только ради меня», — подумал король, и его сердце вздрогнуло от радости.
Утром с Криссом опять случился приступ кашля, и на этот раз секунды, когда ему не хватало воздуха, казались бесконечными. Несмотря на протесты жреца-лекаря, король принял сразу все травы, которые тот ему прописал. Сегодня его день, сегодня все должно быть безупречно. Он почти у цели. Еще несколько штрихов, и будет закончено его творение — его вечная слава. И не важно, что его предает даже собственное тело, и ничего не значит то, что, возможно, случилось в Орве. Будущее лежит перед ним здесь и сейчас. Ничто другое его не интересует.
