Я отсчитал несколько купюр, с лихвой покрывающих потраченное Фредом время, и протянул ему.
— Вообще-то я и подождать могу, — сдавленно произнес Фред. — Ведь мистер Вульф платит мне только за расходы, а на остальную сумму выдает чеки. И ты это отлично знаешь, поскольку сам их выписываешь.
— Ты прав, — согласился я, пряча бумажки в карман. — Просто я подумал…
— Что ты подумал? — гневно вскричал Фред, забыв даже понизить голос. Что у меня в карманах ветер свищет? Что я в подачках нуждаюсь? Зря ты так!
Резко повернувшись, он зашагал прочь.
Я окликнул его, но Фред не ответил и вскоре растворился в темноте. Похоже, что первый опыт игры в работодателя вышел мне боком, подумал я. Придется, как это ни противно, подучиться у Ниро Вульфа. Я дал себе зарок завтра же непременно помириться с Фредом, и переключил внимание на противоположную сторону улицы.
Не могу сказать, чтобы дискотека «Моргана» была для меня terra incognita; разочек я там был — и с меня вполне хватило. Лет шесть назад, когда о «Моргане» только впервые заговорили, я сводил туда Лили. С нами были ещё её друзья, и меня — как сейчас помню — поразило, какую сумму выбросили владельцы на яркое стеклянно-хромированное оформление и внутреннее убранство.
Насколько я помнил, возраст посетителей колебался от молодого до среднего, но отличало всех редкое самодовольство и скучающий вид. И ещё я запомнил, что в моем виски с содовой виски присутствовало в явном меньшинстве.
Зато танцы — ха! Хотя музыка в дискотеке была соответствующей, мы с Лили не удержались и показали, как надо выписывать кренделя ногами! Мы с ней, конечно, не Астер и Роджерс[6] — ничуть, — но мне до сих пор приятно вспомнить, как тогда эти скучающие утки впервые осознали, что такое настоящий класс.
Однако, хватит воспоминаний. «Моргана» занимала весь первый этаж внешне непримечательного пятиэтажного кирпичного здания на углу Второй авеню и Семидесятой улицы. Массивные двойные хромированные двери, видимо, для соответствия нововавилонскому облику дискотеки, были обрамлены розовым мрамором и полуприкрыты лавандовым балдахином с розовой же бахромой.
Я так и не понял, почему швейцара облачили именно в нежно-голубую ливрею, хотя должен тут же признаться, что в дизайнеры никогда не метил. Я мысленно прикинул, не попытаться ли проникнуть внутрь, тем более что бар «Моргана» при всей претенциозности, частным клубом не являлся, однако решил, что не стоит: знакомиться с Франтом Линвиллом было лучше в относительной тишине и спокойствии Второй авеню, нежели посреди бедлама дискотеки. Опершись на металлическую решетку, защищавшую витрину канцелярской лавки, я решил подождать.
Швейцар, несмотря на нелепое одеяние, все же меня порадовал: его маячившая перед входом была единственным признаком того, что в «Моргане» ещё теплится жизнь; во всяком случае, за первые семнадцать минут бдения больше я не видел ни души. Не считая, правда, нескольких случайных прохожих: старушка, божий одуванчик, даже остановилась и мило заметила, что стоит замечательная погода, а седовласый индюк в трусах и майке, бежавший трусцой, едва не сбил меня с ног, увлеченный какой-то идиотской музыкой, оравшей из наушников.
Словом, от избытка посетителей «Моргана» не страдала, если, конечно, вопреки предположению Фреда, все они не ломились с черного хода. Наконец остановившееся перед входом такси высадило молодую парочку, потом подкатила ещё одна машина, сразу после чего швейцар остановил такси для более пожилой пары, покидавшей дискотеку. Я зевнул, начиная сожалеть, что бросил курить, и поудобнее оперся на решетку, прутья которой немилосердно вгрызались мне в спину. Светящиеся стрелки наручных часов подсказали мне, что уже двадцать минут одиннадцатого. Неужели Франт Линвилл вознамерился провести в «Моргане» весь вечер?
Я уже всерьез задумывался, не покинуть ли свой пост, когда хромированные двери дискотеки распахнулись, и на улицу, сопровождаемый приятелем, степенно вышел сам Линвилл, собственной персоной. Прежде чем продолжать, хочу честно признаться, что на следующее утро, когда я посвятил Вульфа в случившееся накануне, мнение, высказанное им о моих мыслительных способностях, было не самым высоким. «Арчи, — произнес он, — как я не раз уже тебе говорил, твой злейший враг — невыдержанность. И случившееся только лишний раз это подтверждает. Ты даже не удосужился составить план действий!»
