— Не вижу твоего телефона. Пойду спрошу маму, ладно?
Ей не терпелось выйти из палаты и заполнить некоторые пробелы.
Мать сидела в вестибюле, сжав голову руками.
— А что, Райли отпустят домой к вечеру? — спросила она.
Мать сердито уставилась на нее.
— Райли увезли по «Скорой», Алиса.
Алиса старалась подавить тревогу. Ей хотелось смотреть на происшедшее глазами Райли.
— Что из этого следует?
— Из этого следует, что ее не отпустят домой к вечеру.
Мать обычно приходила в возбуждение от драмы, даже от ужасной драмы. Но в тот момент она выглядела мрачной и усталой.
— Врачи пытаются выяснить, что случилось. Проводят одно обследование за другим.
— Где папа?
— Пытается дозвониться до страховой компании.
До чего быстро и безоговорочно Райли снова стала их ребенком. Как быстро родители взяли на себя полную ответственность за их жизни. Райли двадцать четыре года, а они сами принимают решение в критической ситуации. Кто в этом виноват?
— С ней все будет хорошо?
Джуди обычно не терпела вопросов, задаваемых в расчете на положительный ответ.
— Именно это мы и пытаемся выяснить.
— Я приеду снова завтра утром, — сказала Алиса Райли.
На протяжении всего дня медсестры несколько раз взяли у Райли анализ крови, сделали ЭКГ и некоторые УЗ-обследования. Большую часть времени Алиса и Райли сидели, уставившись в телевизор, и смотрели, как в бесконечной передаче для домашних умельцев какая-то женщина строит террасу.
Алиса то и дело всматривалась в лица медсестер, точно так же, как пассажир изучает лицо стюардессы, когда самолет начинает потряхивать на воздушных ямах. Известно ли ей больше о судьбе пассажиров, чем им?
Теперь снаружи было темно. Алиса с радостью уплыла бы на последнем пароме. В углу в кресле похрапывал ее отец.
— Ладно.
У Райли был несчастный вид, и Алиса знала — это потому, что сама она возвращается на побережье. Иногда, когда тебя там не бывало, Файер-Айленд представлялся какой-то мечтой. Трудно было вообразить, что он существует неподалеку от подобного места, где приходится заниматься обыденными вещами.
Полулежа на подушках, Райли напоминала ребенка. Когда Алиса собралась уходить, Райли села в кровати.
— Послушай, Ал. Можно попросить тебя об одолжении? — спросила она.
Алиса в удивлении обернулась.
— Конечно. — При мысли о том, что она может быть чем-то полезна, у нее даже поднялось настроение. — Все, что угодно.
— Когда увидишь Пола, не говори ему об… об этом. Ладно?
Алиса опустила взгляд на пестрый линолеум, и настроение резко упало.
— Но, Райли…
— Я серьезно, Алиса. Ну, пожалуйста. Не хочу, чтобы все об этом болтали, пока я не узнаю, в чем дело.
— Пол болтать не станет. Ты же его хорошо знаешь.
Лицо Райли приняло не свойственное ей непроницаемое выражение.
— Знаю, но просто не говори, ладно? Обещаешь, что не скажешь?
Алису охватило непонятное отчаяние и вдобавок чувство вины. Единственная просьба Райли вызывала у нее сопротивление.
— Райли, — начала она.
Райли заблуждалась. Она думала, что вечером будет проводить занятия по плаванию.
Но затем лицо Райли немного просветлело, и Алиса увидела, что сестра не выглядит оцепеневшей или какой-то странной. Словно Райли угадала главный козырь Алисы, то единственное, в чем она могла бы обставить сестру.
— Если это что-то серьезное, я хотела бы сказать ему сама. Думаю, я имею право об этом просить, — сказала Райли.
Алиса кивнула. Райли прикрывала искреннюю просьбу бумажными доводами, но как Алиса могла ей отказать?
— Так как же мне быть? Что, по-твоему, я должна говорить людям?
— В понедельник День труда. Я позвоню Джиму, чтобы он, если надо, перераспределил мои последние несколько смен. После этого каждый сможет, так или иначе, уехать. Если кто-то будет спрашивать, скажи, что мне пришлось уехать в город на пару дней раньше.
Алиса снова кивнула.
— Обещаешь? — облизывая губы, спросила Райли.
— Обещаю, — сказала Алиса.
Что еще могла она сказать?
— Алиса.
Пол ждал ее на кухне с таким непривычным выражением лица, что она едва его узнала.
— Где ты была?
Она успела об этом подумать. Она старалась подготовиться. Ей пришлось идти пешком всю дорогу от Филд Файв, поскольку она опоздала на последний паром, так что времени у нее было с избытком. Возможно, слишком много времени. Если она и надеялась поначалу сочинить что-нибудь с наскока, эта надежда растворилась в милях раздумий посреди песков.
